Рамиль Ямалеев - Ускользающая мишень
Начальник шестого спецотдела ФСБ пятидесятилетний полковник Анатолий Борисович Головач раздраженно отодвинул от себя тоненькую папку с отчетом. Затем он тяжело поднялся, и громадное кожаное кресло радостно вздохнуло. Полковник был очень тяжел, в последние месяцы все набирал лишние килограммы и уже весил около полутораста центнеров.
Капитан Безруков внимательно проследил, куда же направляется Головач. За двенадцать лет совместной работы он, правая рука Анатолия Борисовича, прекрасно изучил его повадки и теперь с точностью легендарной Кассандры мог определить, какое настроение у начальства. Раз Головач молча встал после прочтения отчета, значит, отчет ему не понравился. Но вот насколько? Если теперь он свернет к аквариуму и начнет барабанить пальцами по стеклу — значит, настроение у него ухудшилось и жди теперь всяких пакостей. А если Головач пойдет к вентилятору — то дела обстоят немного лучше.
Головач свернул к вентилятору…
— Там упоминается город Плахов. Что у нас есть на него в оперативной разработке? — неожиданно спросил он, не оборачиваясь.
Опытный Безруков уже был готов к подобному вопросу.
— Плахов, до перестройки — Краснокаменск, районный центр на Северном Урале, население — порядка ста тысяч человек, отделение горнорудного комбината, монастырь пятнадцатого века…
— Я у тебя не анкету спрашиваю! Светился он у нас в картотеке или еще нет?
— Я как раз к этому и подхожу, Анатолий Борисович. Город, можно сказать, чистый. Кроме двух случаев, занесенных в нашу картотеку. Во-первых, семнадцать лет назад произошла небольшая авария на номерном заводе «Старт», который непосредственного отношения к Плахову не имеет, но расположен примерно в тридцати пяти — сорока километрах севернее города. Там у них был выброс чего-то химически вредного, а роза ветров в той местности такова, что могло пострадать все население Плахова. Но бог миловал — пронесло. И второй случай, можно сказать, более свежий. Это дело о так называемом салоне Трифонова…
— Того самого? — обернулся Головач.
— Да. Того самого Ильи Трифонова по прозвищу Фотограф. Он организовал в городе самую настоящую порностудию, где проводил съемки с несовершеннолетними детьми. В съемки было вовлечено порядка четырехсот детей! Причем без принуждения и большей частью бесплатно. Какой-то странный феномен даже для сорвавшейся с цепи России… И Рафинад, задержание которого осуществила непосредственно Зверева, был тесно связан с Трифоновым — он перепродавал его «шедевры» в Штаты. Самое интересное, что они там пользовались бешеным спросом среди местных педофилов, намного опережая бразильскую и чилийскую продукцию…
Полковник нахмурился. Деятельность Ильи Трифонова ему уже была известна по предыдущей операции, в которой принимали участие его сотрудники, так что теперь он всем своим видом показывал, с каким неодобрением относится к смакованию его подчиненным гнусных подробностей. Заметив это, хитрый Безруков тотчас умолк и тоже принял серьезный вид.
— А ведь Рафинада задержали в квартире Никольского, где в это время находился Сергей Котов! Нет ли здесь какой-нибудь связи?
Безруков пожал плечами:
— На мой взгляд — вряд ли. Простое совпадение. Рафинад уходил из квартиры своего агента через студию, которая имела выход в одну из комнат квартиры Никольского. Если бы не день рождения младшего Никольского — Котова там бы не было… Мне кажется — случайность.
— Кажется, кажется… — проворчал Головач. — Я бы тоже был в этом уверен, если бы речь шла не о сукине сыне Котове, а о ком-то другом! Я думаю, не стоит лишний раз напоминать, сыном чьих родителей он является…
— Я знаю, — мягко ответил Безруков.
— Тогда знай и следующее. Там, — Головач выразительно ткнул пальцем в потолок, — с самого утра все телефоны оборвали… И сроки, между прочим, нам уже определили. Очень короткие сроки. Всего десять дней… И если мы с тобой, Стае, не дай бог, не уложимся в эти сроки…
Безруков осторожно кашлянул. Головач недовольно посмотрел на него:
— Что-то еще?
— Да… Я даже не знаю, как сказать. Дело в том, что это еще не до конца проверенная информация… — Капитан замялся, всем своим видом показывая, что не знает, как продолжить дальше.
— Говори, раз начал. Не тяни кота за радость!
— Есть еще одна вещь, которая касается Плахова. Я о ней сначала не хотел докладывать, но теперь, когда… когда наши дела зашли так далеко, скажу, — после некоторой паузы решительно произнес Безруков. — По оперативным сводкам местных отделений милиции, в городе зафиксированы четыре довольно странных случая галлюцинаций. Все эти галлюцинации были у молодых людей в возрасте от шестнадцати до двадцати шести лет. Первые три случая милиция списала на употребление наркотиков — парни действительно баловались героином и коноплей. Но вот четвертый уже не вписывается в рамки этой гипотезы. Дело в том, что парень никогда в жизни не употреблял наркотиков…
— Так уж и никогда?
— Ни разу! Бывший спортсмен, все характеристики положительные…
— Стоп! — насторожился Головач. — А ну-ка подробнее. Что с ним случилось? Какого рода были галлюцинации? Почему сразу не доложил?
— Анатолий Борисович, уж больно все это смахивало на фантастику.
— Ну и что? Двадцать лет назад компьютер в каждой семье разве не был фантастикой?.. Ну-ка, давай подробности!
— В деле есть только копия милицейского протокола. Там говорится, что некто Сидоренко В. Т., двадцать лет, коренной житель Плахова, не судим, не привлекался, не состоял, анкета чистая и тому подобное, был задержан по подозрению на употребление наркотиков. Милиционеры заключили из рассказа задержанного… Вернее — тот сам пришел к ним и попросил о помощи.
— Ничего не понимаю! — перебил Головач. — Его задержали или он сам пришел?
— Сначала пришел. А потом — задержали. Вы же знаете нашу доблестную милицию.
— Милицию я знаю. А вот этого твоего Сидоренко — нет… Хорошо, оставим это. О чем он рассказал?
— Вот здесь и начинается самое интересное, Анатолий Борисович. Парень рассказал, что видел каких-то очень странных людей, судя по одежде и вооружению — казаков шестнадцатого века. Они его поймали, спрашивали про какой-то брод. Потом выпороли. И как утверждает Сидоренко — даже хотели посадить в клетку…
— Чего-чего?! — насмешливо произнес Головач. — В какую еще клетку?
Безруков виновато развел руками, всем своим видом показывая — ну ляпнул парень, ну что тут поделаешь.
— Значит, шестнадцатого века?
— Да.
— Поймали. Избили. Хотели в клетку посадить. Так?
— Да… Это он так утверждает. Причем на спине парня действительно были следы от плетей. Он говорил, что его били батогами…
Услышав последнее слово, полковник мгновенно вскинул голову и стал серьезным.
— Батогами? Слово явно не из лексикона нынешней молодежи. Сейчас таких и не употребляют.
— Во-во! — обрадовался Безруков. — И я о том же. И потом — эти следы на спине…
— Странно. И как же ты это объясняешь?
— Есть одна версия. Слабенькая, но все же… Науке известны факты, когда гипноз или самовнушение достигали такой степени, что на теле появлялись следы, в том числе и следы от мнимых побоев. Синяки, царапины, даже неглубокие порезы. Известны случаи, когда испытуемый даже впадал в эпилепсию…
— Это я знаю! — нетерпеливо перебил Головач. — А при чем здесь казаки? Да еще шестнадцатого века!
— Если отойти от фантастики, то объяснение только одно — воздействие сильного биополя.
— Допустим. Но какова должна быть его сила! Ты представляешь себе?
— Если только проводится специальный эксперимент… Скажем, нашими секретными военными лабораториями.
— Плаховский «Старт» относится к таким, ты хочешь сказать?
— На него у нас нет оперативной разработки. Но я уже распорядился, чтобы добыли информацию.
Полковник кивнул, в задумчивости побарабанил пальцами по столу.
— То, что ты этим занимаешься. Стае, — это хорошо. Но сейчас меня волнует другое. Не дай бог, не уложимся в отведенные сроки, — еще раз значительно повторил он, — и полетят наши погоны, как фанера над Парижем!
Безруков поморщился. А что тут ответишь? Приказ есть приказ; приказы, как известно, не обсуждаются. И теперь нужно искать этого проклятого блудного сынка вице-премьера. Только вот где же его искать?..
Начальник службы безопасности не соврал Валентине Ивановне, когда сказал, что компетентные органы «держат это дело на контроле», а другими словами — ведут за ее сыном плотное наблюдение. Так оно и было. Два специальных агента ФСБ из шестого отдела постоянно находились рядом с ним под видом добровольцев, которые якобы тоже стремятся на Балканы. Один из агентов, молодой, крепкого спортивного вида разбитной рубаха-парень Григорий Кравец, даже сумел войти в доверие к Котову настолько, что уже через пару часов тот называл его своим лучшим другом. Второй — Панченко — держался в тени, страхуя ситуацию извне. Кравец и Панченко имели немалый опыт работы в ситуациях, когда нужно было незаметно опекать «объект».
