Уоррен Мерфи - Шок
– Ваш подчиненный, – спокойно ответил Смит.
– Ну, да-да, припоминаю.
– Каким образом вы заставили его убить Франко Абродани?
– Дорогой мой, – манерно растягивая слова, начал шоумен, явно работая на толпу, – ты правильно понял, эта идея принадлежала мне. Любой мало-мальски умный человек смекнул бы, что Пибоди совершил поступок под действием телевизионной энергии.
– Телевидение?
– Плюс фальшивые документы. Конечно, мы не могли позволить, чтобы действия Пибоди в Риме каким-либо образом скомпрометировали нашу конференцию, не правда ли?
Толпа одобрительно загудела.
– Секрет в самом общении, – продолжал красоваться Венар. Он уже не обращался к Смиту. Люди в толпе слушали его очень внимательно. – Вам стоит только послать серию ультракоротковолновых распоряжений, и каждый человек, способный принять их, выполнит ваши приказы до последней буквочки. Правильно?
– Именно так, малыш, – согласилась женщина, весело глядя на Венара.
– Подсознательная связь, – прошептал Харолд. Он узнал про это очень давно, в первые дни телевидения, когда производящие рекламу организации попробовали добраться до подсознания зрителей, прокручивая коммерческие ролики на экранах со скоростью слишком большой для того, чтобы осознать информацию. Все зрители тем не менее запомнили имена напитков и различных товаров. Названия эти крутились у них в мозгу, заставляя покупать предметы, о которых они порой по сути ничего и не знали.
Подсознательная реклама процветала некоторое время, пока некоторые законодатели не заметили ее очевидный вред и не запретили подобную практику.
– Это противозаконно, – спокойно сказал Смит.
Группа, окружавшая Венара, взревела.
– Мистер...
– Смит.
– Да, тебе подходит это имя, – сказал Венар, дотрагиваясь до лацкана пиджака Смита, – разреши мне просветить тебя. Закон – изобретение для общества, не имеющего настоящего лидера. Однако с лидером законы бесполезны, они лишь помогают провести в жизнь планы самого лидера.
– Вы говорите о диктатуре.
– Абрахас – это не диктатура, – с теплотой в голосе произнес Венар. – Он – сама мудрость. И вот с присущей ему мудростью он увидел, что Франко Абродани и люди, ему подобные, – выродки человеческой расы, раковая опухоль на теле человечества. Я был хирургом, который удалил эту опухоль. Пибоди и другие – моими инструментами.
– Я расцениваю это как убийство, – заметил Смит.
– Убийство – это только форма, а не смысл поступка Пибоди. Умные люди всегда рассматривают дело со всех сторон. – Венар улыбнулся ослепляющей, фальшивой улыбкой. Да, пожалуй, это было его настоящее призвание.
– Кто втянул вас в это? – тихо спросил Смит. – Только не говорите, что никогда не видели Абрахаса.
– Никто не увидит Абрахаса, пока он сам не решит показаться.
– Насколько я понял, вы – убийца. И вы будете сидеть в тюрьме.
– Извините, доктор Смит, – произнесла женщина. Это была Цирцея, одетая в воздушное шифоновое платье. Волосы мягкими волнами обрамляли ее лицо, почти скрывая длинный шрам, – пришло время познакомиться со своими задачами. Следуйте, пожалуйста, за мной.
– Я не собираюсь ничего делать. И требую, чтобы мне дали воспользоваться телефоном.
Женщина вывела Смита из толпы, окружавшей Венара.
– Доктор, вы не могли получить полную информацию о работе Абрахаса от мистера Венара, – оправдывалась она по дороге, – Он видный мужчина, но иногда ему не хватает такта. Я обещаю, что вы поймете нас лучше через некоторое время.
– Мне нужен мой кейс, – потребовал Смит.
– Он в надежном месте. Но я не верну его вам до тех пор, пока вы, по крайней мере, не дадите шанс нашему проекту. Советую вам прийти попозже на собрание.
Ворча, Смит последовал за женщиной в большой прекрасный особняк на самом берегу моря, окруженный пальмами и яркими тропическими цветами. Мансарда была выкрашена в небесно-голубой цвет, четыре сказочные башенки возвышались по углам изящного строения. Перила, украшенные белой мишурой, вели на второй этаж. В помещении наверху было более сорока окон, украшенных витражами странной формы.
– Трезубец Нептуна, – сказал Смит, глядя на причудливое старое окно.
– Все боги тут, – улыбнулась Цирцея, указав на маленькое окошко у потолка.
– Подмастерья Абрахаса? – сухо спросил Харолд.
– Абрахас не возводил этот дом. Здание уже было здесь, ожидая его, – рассерженно сказала женщина, бросив гневный взгляд на беззащитного и сконфуженного Смита. Ей казалось, что он испугался. Цирцея наблюдала за Харолдом с момента его прибытия на остров. Он был единственным, на кого не произвело никакого впечатления то, что его имя включено в список самых умных людей мира. Один Смит отказывался от напитков и не примыкал ни к какой из образовавшихся уже групп.
Он был неудобен, но сам, казалось, не замечал этого.
В нем крылась какая-то тайна. Он не напоминал тех людей, кто будет искать утешения у других. Один, среди этой праздной толпы, Смит своим заурядным видом, очками в металлической оправе и старомодной шляпой выражал независимость и чувство собственного достоинства. Цирцея знала, что работать с ним будет тяжело и даже опасно. Но именно этого она и ожидала от Харолда Смита.
– Дом был построен рабами двести лет назад, – сказала она, сменив тон. – В нем полно потайных ходов, где местные жители прятались от пиратов-захватчиков. А может, все это сказки, – рассмеялась женщина.
Какаду, пролетел под потолком, блестя крыльями на солнце. Цирцея приколола голубую ленту к лацкану пиджака Смита.
– Вы примете участие в работе над второй фазой Великого плана, – мягко произнесла она.
Харолд посмотрел на ленту, затем взглянул в лицо женщины. Прекрасная внешность, голос сирены.
– Цирцея – это твое настоящее имя? – спросил он.
– Нет, – она сомневалась, продолжать или нет, затем решилась: – Мне его дали, когда я выросла.
– Это имя волшебницы из эпоса эллинов, – заметил он.
– Я знаю. Она завлекла людей на остров своим прекрасным голосом, а затем превратила их в свиней, – улыбнулась она.
– Здесь ты делаешь то же самое?
Вопрос застал Цирцею врасплох, она сконфуженно смотрела на Смита.
– Конечно, нет. Вы в абсолютной безопасности.
– В такой же безопасности, как и Орвилл Пибоди? – спросил Харолд. Цирцея не ответила.
Смит посмотрел в небо и помолился о том, чтобы Римо поскорее вызволил его отсюда, потому что сейчас он не сомневался в том, что Абрахас убьет его.
Абрахас убьет их всех.
Глава 8
Римо был безмерно рад тому, что на воздушном пути между Нью-Йорком и Флоридой нет высоких гор. У Неда что-то случилось с желудком над Южной Каролиной, и он надолго застрял в маленьком туалете.
– По-моему, я наконец-то понял, как это делается! – крикнул Римо, делая очередной круг над Орландо.
– Ни о чем не думай и иди на посадку, – посоветовал Чиун.
– Это самая легкая часть полета. С контрольной вышки мне будут диктовать, что делать. Я видел такое в кино. – Римо сверился с картой. – Пожалуй, начнем снижаться. – Он резко нажал на рычаг. Самолет накренился и словно нырнул вниз. – Хей, что это?
– Я думаю, смерть, – спокойно сказал Чиун. – Настоящая смерть.
– Мотор заглох.
Дикий крик раздался из туалета. Нед громко стучал в дверь.
– Знаешь, Чиун, надо его выслушать. Мне кажется, он хочет что-то сказать.
– Двигатель заглох! – крикнул Нед, ворвавшись в кабину и устремившись к приборной панели. – Нужно поднять нос! Нос! Отожми штурвал обратно. – Пилот посмотрел за ветровое стекло и совсем пал духом.
– Да тебя, кажется, это волнует? – издевался Римо над Недом, выполняя его указания.
Двигатель заработал, самолет начал набирать высоту.
– Видишь? Все в порядке. Под нами аэропорт.
– Меньше болтай, – оборвал его Чиун.
Римо включил связь.
– Алло. Алло. Меня кто-нибудь слышит?
– Мы засекли вас, – пробился из разломанной коробки голос. – Назовите себя. Конец связи.
– Это, – Римо выгнул шею, чтобы увидеть надпись на борту самолета, – Т-516.
После небольшой паузы и треска они услышали:
– Вам запрещается приземляться здесь, Т-516. Пожалуйста, следуйте до места вашего назначения. Конец связи.
– Не разрешается? У нас несчастный случай. У пилота отравление. Я не знаю, как посадить эту штуковину.
– Повторяю. Вам запрещается приземляться в нашем аэропорту. Любая попытка посадить самолет будет пресечена. Конец связи.
– Как вам это нравится? Они не разрешают нам приземляться. Никогда ничего подобного не слышал, – возмущался Римо.
– Мне казалось, что это самая легкая часть полета, – издевательски улыбнулся Чиун.
– Послушайте, парни, может, вы не поняли? – снова включил радио Римо.
– Т-516. Вам запрещено совершать посадку. Конец связи.
– Дерьмо собачье, – крикнул Римо и в припадке ярости вырвал радиопровода из приборного щитка.
