Сергей Зверев - Предельная глубина
…Ночной клуб «Викинг» почти ничем не отличался от десятков других увеселительных заведений островной столицы, предлагая посетителям обычную гамму развлечений: ненавязчиво звучащий оркестр с танцевальной музыкой, бар с напитками и барную стойку с девицами всех цветов кожи, специально съехавшимися в преддверии учений «Земляничная поляна». Рыболовные сети и чучела морских рыб, развешанные по стенам, создавали ощущение кинематографических декораций. Бармен, одетый средневековым норманном, с необыкновенной ловкостью сбивал коктейли, покачивая увенчанным рогами шлемом из папье-маше. Многие танцевали, и никто не обратил внимания на невысокого мужчину в форме офицера ВМС США, зашедшего в ночной клуб незадолго до полуночи.
Заказав двойной бурбон, офицер уселся за стойку и внимательно осмотрелся. Офицер с «Саутгемптона» сразу привлек его внимание. Сидя на высоком вертящемся стуле, он с крестьянским упорством вливал в себя рюмку за рюмкой, оставаясь при этом относительно трезвым. Правой рукой британец держался за стойку бара, а левой — за талию молоденькой коротко стриженной брюнетки, судя по экстерьеру — проститутки.
— Рул Британия! — приветственно улыбнулся американец.
— Янки дудль! — по размышлении отозвался офицер с «Саутгемптона». — Желание подраться в нем отсутствовало напрочь, но он не мог ручаться за своего американского коллегу, и одно неосторожно оброненное слово может спровоцировать конфликт.
Знакомства в подобных заведениях и при подобных обстоятельствах заводятся быстро, а особенно — между моряками дружественных флотов. Янки оказался неагрессивным, даже совсем наоборот. Спиртное, проставленное щедрым американцем, необычайно расположила парочку в его пользу. Проститутка, оценив ситуацию, вызвала по мобильнику из соседнего бара англоговорящую подругу и тут же представила ее как тоже латышку, хотя обе девушки и говорили по-английски с явным русским акцентом.
За два часа моряки с временными подругами поменяли несколько мест дислокации. Этого времени хватило, чтобы прочувственно выпить за Ее Величество и президента, непотопляемость и отражение воздушных атак, отмену в Финляндии бесчеловечного «сухого закона» и полную победу над СПИДом во всех без исключения портах. Выпили и за Латвию, недавно присоединившуюся к Североатлантическому альянсу, потом пили уже просто потому, что хотелось выпить и не было сил остановиться…
Незадолго до полуночи, когда британскому офицеру уже следовало возвращаться на «Саутгемптон», он с подкупающей прямотой поинтересовался, не шпионское ли судно «Пасифик Интерпрайз»?
— Конечно, шпионское! — не стал отрицать очевидного подвыпивший американец. — А разве оно может быть другим?
— А за кем тут следить? — прямолинейно поинтересовался британец.
— За мировым порядком. Через разведывательные спутники. Вся информация стекается именно к нам, — произнес американец, хитро подмигнул и тут же приложил палец к губам: — Тсс… только я вам этого не говорил.
— Ка-ак интересно! — уважительно протянула брюнетка.
— И за кем это конкретно вы собираетесь тут следить, мальчики? — прикинула ее подруга несколько огорченно: морякам следовало возвращаться на корабли, а к главному пункту развлечений они еще и не приступили.
Мужчины однозначно выбрали из двух главных развлечений более привлекательное — выпивку. Девушки теперь были при них чем-то вроде украшения.
— За кем прикажут, — офицер с корабля радиоэлектронной разведки многозначительно взглянул на часы, всем своим видом демонстрируя, что ему следует уходить. — Нам даже за вредность надбавки платят. Повышенное излучение. Но на потенцию это не влияет. По себе знаю. Как-нибудь в другой раз убедитесь сами.
Две стодолларовые банкноты, которые американец подарил проституткам в качестве компенсации за потраченное впустую время, окончательно убедили их в благородстве радиоэлектронного шпионажа. Явно перебравший британец не был готов к логическому завершению знакомства, да и время увольнения на берег у него заканчивалось, но все же не мог посрамить честь Королевского флота. Он не стал испытывать судьбу с двумя красотками сразу и сегодня же.
— Мы будем стоять на рейде и после учений, — соврал он, доставая блокнот.
Записать гостиничные телефоны шлюх под диктовку у него не вышло. С кривой улыбкой он предоставил сделать это девушкам.
— Как-нибудь обязательно встретимся, — пообещал британец, вздохнул и полез в кошелек, чтобы рассчитаться не менее щедро, чем американец…
…Не секрет, что многие спецслужбы вербуют агентуру среди шлюх, и разведструктуры российского ВМФ — не исключение. В тот же вечер вице-адмирал Виктор Столетов получил информацию о необычайно болтливом офицере с «Пасифик Интерпрайз». Конечно, слова о «радиоэлектронном шпионаже» звучали несколько подозрительно, напоминая не слишком продуманный «слив дезы». Однако фотографии корабля, полученные с Аландов, убеждали в обратном: судя по всему, во время проведения «Земляничной поляны» планировалась многоходовая операция по установлению тотального контроля над балтийским эфиром. Вывод, подтвержденный сообщениями из независимых источников, был однозначным — программа «Эшелон», разработанная в недрах Пентагона, приведена в действие. Противодействовать этому могла лишь совсекретная субмарина «Макаров», находящаяся где-то в полутора сотнях морских миль от Марианхамина…
Глава 4
Ядовито-ртутное солнце белело сквозь пелену серых туч над свинцовыми балтийскими волнами. Бесконечные водные просторы простирались вокруг. Линия горизонта зыбко очерчивала пространство. Подобные пейзажи Илья Макаров наблюдал в визир перископа тысячи раз, и они давно уже воспринимались им как рутина. Он привык относиться к ним как к некой абстрактной картинке, сопоставимой с показаниями приборов подлодки. Хоть и близко открытое пространство, но ты не там, а в тесном и душном чреве субмарины. Всплытие на перископную глубину — это не только героика поиска вражеских кораблей, но и нервотрепка, постоянные сеансы межотсечной связи и пот, градом катящийся из-под командирской пилотки.
— Горизонт чист, — Морской Волк уступил место у перископа старпому и, взглянув на монитор, добавил: — Похоже, шторм надвигается. Давление падает. Да и небо вон какое тяжелое. Дождь скоро пойдет.
— Метеосводка обещала пять с половиной баллов, — подтвердил Николай Даргель, медленно разворачивая перископную трубу. — По всей северной Балтике — штормовое предупреждение.
До этого подлодка сохраняла строгое радиомолчание, только принимала сообщения.
— Доложите местоположение. Что на румбе?
— Остров Готланд. До шведских территориальных вод — около пяти с половиной морских миль, — отчеканил старпом. — Разрешите спуститься к радистам, товарищ командир? Сеанс связи.
— Разрешаю… — Макаров покосился на помощника несколько неприязненно.
Они были знакомы уже четвертый месяц, а до сих пор так и не перешли на «ты», что для командира и старпома, особенно в подплаве, считается ненормальным. Обычно эти офицеры относятся друг к другу с теплотой и сердечностью, как равный к равному, несмотря на разницу в званиях. И во всем, что касается употребления горячительных напитков и отношений с женщинами, хорошим тоном считается равная скорость. Пока, правда, убедиться в подобном взаимопонимании или поставить на нем жирный крест случая не представилось.
Еще на берегу все командирские попытки «пообщаться неформально» пресекались Даргелем вежливо, но решительно. А поводы и время для этого были. После каждого пробного выхода в море «Адмирала Макарова» вновь ставили в сухой док, чтобы устранить выявленные неполадки. Хотя, по разумению Ильи Георгиевича, корабль был готов на все сто — идеальными не бывают ни люди, ни корабли.
Застегнутый на все пуговицы, безукоризненно выбритый, старпом напоминал некий хорошо отлаженный механизм, в программе которого не было места ни для чего человеческого. Подводники — люди с большим чувством юмора, иначе просто загнешься в замкнутом пространстве, однако Илья Георгиевич ни разу не видел, чтобы старпом хотя бы улыбнулся.
Педант и аккуратист, Даргель был склонен к буквальному исполнению приказов, даже не задумываясь над их содержанием. Для него существовали лишь три классических пункта службы: получение задачи, ее уяснение и пути исполнения. Такие люди обычно успешно куют военно-морскую карьеру на берегу, где в качестве «королей паркета» распинаются на собраниях о воинском долге, ответственности и порядке защитников священных рубежей, поучая всех и каждого, как правильно любить Родину. Было совершенно непонятно, чем руководствовался Столетов, поставив этого офицера вторым человеком на «Адмирале Макарове». Командир подозревал, что сделано это было не по прихоти самого Столетова, а с настойчивой подсказки людей, с которыми тот работал в тесной связке. Надо же чем-то было уравновесить своенравность командира подлодки. Вот и удружили! Ради справедливости Макаров постоянно задавался вопросом: а чем, собственно, ему не нравится заместитель? Другой бы командир молился на такого старпома. Что ни скажешь, все будет исполнено. Однако недостаток человеческого общения заставлял смотреть на старпома косо.
