Алекс Берн - База-500: Ягдкоманда
Бах выпил воды из стакана и продолжил.
— Теперь о готовности объекта. Пока объект охраняется ротой латышского шума-батальона. 2-я строительная бригада СС уже практически закончила возведение необходимых сооружений, охранного периметра, железной и грунтовой дорог. После того как вы смените шума-батальон, прибудут специалисты, которые и произведут монтаж специального оборудования. Кстати, командир шума-батальона уверен, что там сооружаются армейские склады, которые решили уберечь от возможных бомбовых ударов англичан. Вопросы?
— Оберруппенфюрер! А какое кодовое обозначение присвоено объекту?
— Пока мы его упоминаем, как «объект операции Каменное небо», — ответил Бах. — Однако для разговоров по линиям связи надо придумать другое кодовое обозначение, поскольку операция «Каменное небо» секретна и ее упоминание по незащищенным линиям связи запрещено. Скажем, для непосвященных этот объект будет всего лишь местом дислокации вашего батальона. Как полностью именуется ваше подразделение?
— В самом начале, когда я формировал подразделение в Люблине, оно называлось зондеркоманда СД «Люблин». Затем нам придали батальонный статус и подчинили непосредственно рейхсфюреру СС, после чего подразделение стало именоваться «батальон СС специального назначения «Люблин 500». Под таким названием мы воевали в составе дивизии «Мертвая голова». Когда нас отвели на переформирование, то я узнал, что мы снова подчинены РСХА, но об очередной смене названия пока не информирован, — исчерпывающе ответил я, позволив себе в конце речи легкую иронию.
— В таком случае объекту присвоим кодовое наименование «база Люблин 500», — заключил Бах. — Нет, лучше еще короче: «база 500».
Он тут же карандашом написал на карте аккуратными готическими буквами «Stutzpunkt 500» и убрал карту в сейф, после чего спросил:
— У вас есть еще вопросы?
— Нет, группенфюрер.
— Обращаю ваше внимание, Герлиак, что у вас очень мало времени на раскачку. Как только вы будете иметь в своем распоряжении достаточно людей для охраны объекта, вы должны немедленно этим заняться. Дело в том, что монтаж специального оборудования начнется не ранее, чем вы доложите о принятии объекта под охрану. В соответствии с планом операции, монтаж оборудования должен начаться не позднее первого августа. К этому моменту вы должны быть полностью готовы к отражению возможной атаки противника на объект.
— Вы полагаете, обергруппенфюрер, что противник уже осведомлен о существовании объекта? — осторожно осведомился я.
Бах снисходительно усмехнулся. Черт возьми! Почему люди считают, что более высокое звание дает право на снисходительный тон?! Ведь Бах всего года на три старше меня!
С улыбкой превосходства Бах ответил:
— Дорогой мой Герлиак! Я в силу своей должности и своего знания знаю гораздо больше, чем вы. Не скажу, что это знание делает меня счастливым, но оно позволяет мне принимать ответственные решения и сохранять уверенность в своей правоте!
Бах снова сделал многозначительную паузу. Точно как мой школьный учитель Эберхардт Шельде. Говорят, старик совсем спился… Интересно, а Бах любит заложить за воротник? Я слышал, что у него со здоровьем большие проблемы.
Бах прервал мои размышления, торжественно сообщив:
— В Москве знают об объекте. И уже выслали людей с целью его захвата.
Глава 4
30 мая 1942 года, Москва,
площадь Дзержинского,
штаб-квартира НКВД
— Давай перейдем к конкретике, — предложил Судоплатов.
Коровин расположился на диване в его кабинете и пил чай из тонкого стакана в серебряном подстаканнике. Судоплатов разложил на большом столе для совещаний карту Белоруссии и бросил через плечо:
— Иди сюда, хватит нежиться.
Коровин встал с дивана и подошел к столу. На нем была расстелена карта Белоруссии.
— Вот смотри… Здесь — твоя цель, немецкий объект.
И Судоплатов указал на карандашный кружок километрах в восьмидесяти северо-восточнее Бреста.
— Далековато… И как мы туда будем добираться? — спросил Коровин.
— Есть два варианта, — ответил Судоплатов. — Первый: выброска с самолета. Своих людей у нас там практически нет, так что посадочную площадку для вас готовить некому — только десантирование. В данном случае ты окажешься в непосредственной близости от цели. Это плюс — пожалуй, что единственный. А вот минусов гораздо больше. Ну ты их и сам знаешь! Потеря части людей, грузов, — и это в лучшем случае. Недавно выбрасывали группу, так из двадцати человек только пять явились к месту сбора. Хорошо, хоть рацию не потеряли! Ну а в худшем… Что там с этими летунами творится, совсем не понимаю! Осенью одну из групп они умудрились выбросить над линией фронта: половина людей приземлилась на наши позиции, а вторая половина — на немецкие.
— Да уж сколько времени прошло, поднабрались опыта, наверное, — заметил Коровин.
— Да уж! Не далее как месяц назад везли группу на выброску, всего человек пять. То ли ветром самолет с курса снесло, то ли еще что… ну, не знаю я этих летных нюансов! Короче, самолет оказался над железнодорожным узлом Витебска. А там зенитки, звукоулавливатели… они самолет засекли, осветили прожекторами и открыли огонь. Самолет поучил повреждение, группа начала выпрыгивать с самолета, едва город миновали. Летчик нашел в лесном массиве поляну и посадил подбитый самолет. Только это оказалась не поляна, а вырубка. Переломали руки, ребра, челюсти — хорошо хоть никто не не погиб. Остался один член группы, который выпрыгнуть не успел, и экипаж. Две недели пробирались к своим. Добрались, а там за них СМЕРШ взялся…
Судоплатов сделал паузу, отпил чаю из стакана.
— Наши доблестные особисты переломали им оставшиеся кости — признания выбивали. Хорошо хоть кто-то из штаба догадался в Москву позвонить, успели мы вытащить их живыми. А то ведь вывели бы в расход как немецких шпионов — и все дела! — невесело закончил Судоплатов.
Он закурил папиросу, выпустил густой клуб дыма и решительно заявил:
— Поэтому я полагаю так: выброска с воздуха в данном случае абсолютно неоправданна. Есть другой, более надежный вариант: пешим порядком через линию фронта.
— Что?! — изумленно воззрился Коровин на начальника. — Фронт в пятистах километрах от объекта! И как мы будем группой пробиваться? Нам сразу немцы сядут на хвост и будут вести, пока не затравят!
— Все несколько проще, — скупо улыбнулся Судоплатов. — Есть один нюанс… В январе — феврале наши предприняли попытку освободить Витебск. Операция не удалась, но в результате нее 3-я и 4-я ударные армии прорвали оборону противника и создали между Велижем и Усвятами так называемые Витебские, или, как их еще называют, Суражские, «ворота». Это сорокакилометровый разрыв в линии фронта на стыке немецко-фашистских групп армий «Север» и «Центр». Трудно переоценить значение этих ворот для проведения разведывательно-диверсионных операций в тылу немцев и развертывания широкого партизанского движения в Белоруссии. Это же огромный коридор прямо в немецкий тыл!
— Разве немцы не знают о существовании этих ворот? — удивился Коровин.
— Разумеется, знают! — усмехнулся Судоплатов. — Но нам эти ворота нужны как воздух! Поэтому есть приказ: держать ворота открытыми как можно дольше. Для этого подступы к району Суражских ворот удерживают части 4-й ударной армии и две партизанские бригады. Немцы стараются захлопнуть эти ворота, провели несколько антипартизанских операций, для чего постоянно держат в этом районе целую полицейскую дивизию — но пока безуспешно. Так вот: пока ворота открыты, крупные группы для минимизации потерь целесообразно засылать только через них. Вот и твоей группе надо идти через Суражские ворота.
— Это займет слишком много времени! — решительно заявил Коровин. — Пятьсот километров по тылам врага! Да в самом лучшем случае мне понадобится на преодоление этого расстояния месяца полтора!
— А тебя никто и не торопит, — спокойно заметил Судоплатов. — Главное: чтобы ты, сохранив людей и снаряжение, добрался до места назначения. И я уверен, что ты это сможешь сделать! Скажу прямо: ты не будешь первым, кто проведет крупную разведывательно-диверсионную группу через Сурожские ворота в тыл врага. Путь уже неоднократно проверен по крайней мере до Налибокской пущи. А от Налибокской пущи до объекта менее ста восьмидесяти километров! Я полагаю, что в Налибокской пуще тебе следует создать основную базу, а уже оттуда действовать рейдовыми группами.
— За сто восемьдесят километров до объекта? — недоверчиво улыбнулся Коровин. — Ну, как говорится, бешеной собаке и сто верст не крюк…
— А ближе не получится, — вздохнул Судоплатов. — Дело в том, что стандартная радиостанция «Север», которой мы снабжаем все разведгруппы, в нынешних условиях сможет обеспечить уверенный прием и передачу лишь до линии Лида — Пинск. Поэтому твоя основная база должна находиться восточнее этой линии.
