Максим Гарин - Атаман. Кровь за кровь
Юрий неслышно поднялся со стула и ринулся на пулеметчика. Верзила краем глаза увидел Терпухина, успел среагировать, но единственное, что он предпринял, — замахнулся с разворота своим оружием. Чеченец понял, что на него нападают, и хотел если не выстрелить, то хотя бы ударить взбунтовавшегося подопечного стволом пулемета. Однако кулак Терпухина попал чеченцу в яремную вену. Голова охранника странно дернулась, он затряс ею, словно пытался стряхнуть свой головной убор, и все же успел ткнуть Терпухина стволом пулемета в грудь. Юрий ухватился за ствол, ожидая, что сейчас раздастся выстрел, но в дело вмешался Демидов. Он обрушил громоздкий, грубо сколоченный табурет на голову охранника. Тот выпустил оружие и, охватив голову руками, привалился к стене.
— У, болван, метра два будет, — возбужденно прошептал Демидов. — Уложили без шума и пыли…
Руки у Демидова тряслись. Терпухин, не медля ни секунды, вырвал пулемет из рук поверженного гиганта.
— Куда бежать? — спросил он, обыскивая его карманы и вооружившись тремя гранатами.
— Я знаю, я все продумал… — Демидов снимал с оглушенного бронежилет. — Вон в ту дверь, там каптерка и окно есть…
Терпухин прислонился к стене, сжимая пулемет, и осторожно выглянул в окно. Двое чеченцев, подбадривая друг друга гортанными возгласами, продолжали мучить бедного барана — все еще рвали тупым ножом толстую кожу его на шее.
Терпухин отдал Демидову свой пистолет и одну гранату.
— Машина во дворе, отсюда видно, — сказал Демидов. — «Волга»… Только бы бензин в баке был…
— В машине нас сразу убьют! — покачал головой Терпухин. — Надо уходить в горы.
Они прошли в соседнюю комнату. Вдоль стен висели пучки прошлогодней фасоли, углы завалены всякой рухлядью. Терпухин пальцами отогнул гвозди, удерживавшие небольшое окно. Беглецы выбрались во двор. Где-то яростно залаяла собака, и послышался голос прикрикнувшего на нее чеченца. Никому из чеченцев и в голову не приходило, что могло случиться в комнатке, где на столе лежал лист бумаги с прошением в банк: «подателю сего выдать столько и столько…»
— Идем вон к тому сарайчику, — прошептал Демидов.
Сарай, на который он указал, был единственным, к которому можно было пройти незамеченными. Зайдя за него, Терпухин и Демидов очутились на краю небольшого выступа, за которым шел покатый склон горы. У подножия горы виднелась тропинка.
— Куда она ведет? — спросил Юрий.
— А кто ее знает, — пожал плечами Демидов. — Вроде воду оттуда носят.
— Значит, пойдем по ручью… — бросил Терпухин и стал перелезать через выступ.
— Подожди, — сказал Демидов, — тут, в этом сарае, в яме томится один человек. Его надо вызволить…
— Тьфу ты, черт! — прошипел Терпухин. — Уходим!
Но Демидов, рискуя быть замеченным со двора, подошел к двери сарая, открыл ее и скрылся внутри. Его не было несколько минут, Терпухину эти минуты показались вечностью. В каждый миг в комнату, из которой они бежали, оглушив охранника, могли войти чеченцы и, поняв что к чему, броситься вдогонку. В конце концов сам верзила-охранник мог очухаться и поднять шум.
Наконец показался Демидов. За ним, низко пригибаясь к земле, бежал худой человек непонятно какого возраста и национальности. Терпухин нетерпеливо перепрыгнул через выступ, и они втроем, стараясь не шуметь, стали спускаться вниз, к тропинке.
В это время прозвучала автоматная очередь.
— Быстрее! — рявкнул Терпухин.
Бывшие пленники, особенно тот, которого освободил Демидов, рванули к подножию горы.
Едва беглецы очутились на тропинке, худой парень побежал так, что только пятки засверкали. Терпухин и Демидов едва поспевали за ним. Добежав до поворота, Демидов упал на колени и, хватая широко раскрытым ртом воздух, прохрипел:
— Все! Не могу… Хоть убей…
— Какого хрена! — едва сдерживаясь, чтобы не заорать, произнес Терпухин, хватая Демидова за шиворот. — Да ты хоть за поворот заползи, сверху же увидят…
Шатаясь и опираясь на камни, Демидов едва доплелся до отвесной скалы, за которой открывался вид на долину. Рядом журчал родник. Третий беглец, подстегиваемый животным страхом, бежал далеко впереди.
Демидов отдыхал не более минуты.
— Все, вперед, — сказал он, подхватываясь и намереваясь бежать вслед за худым. — Вон как Сахиб сиганул!
— Это Сахиб? — спросил Терпухин. — Ему каюк!
— Почему?
— Долина простреливается оттуда, — Юрий указал на постройки на горе, откуда они только что спустились.
— Да? — Демидов стал соображать. — Значит, нам в долину нельзя?
— Нельзя. Мы полезем по руслу ручья вверх по течению. Не дай Бог они собак пустят…
Они уже вскарабкались по узкому ущелью, по которому каскадами ниспадал ручей, как снова зазвучали выстрелы.
— По твоему Сахибу бьют…
— Бьют?
— Посмотри, отсюда видно, — сказал Терпухин, выглядывая из-за обомшелого камня.
— Черт! — выругался Демидов, видя, как фонтанчики пыли взвиваются вокруг все еще бегущего узбека. — И откуда только у него прыть такая?
Вдруг узбек споткнулся, упал, вскочил и снова побежал, но теперь уже не к видневшемуся вдали селению, а к подножию ближайшей горы.
— Может, прикроем его? — проговорил Демидов.
— Ну, ты дал! — Терпухин сплюнул тягучую слюну. — Начнем палить, орать, пусть все знают, где мы находимся? Так по-твоему?
— Так его же прикончат!
— А мне какое дело? Попробуй только высунься, через минуту будут здесь. Знаешь что, Демидов?
— Что?
— Если бы я знал, что этот узбек ввяжется, то сидели бы мы лучше в комнате, и ты сочинял бы слезное прошение в банк…
— Ладно тебе… — Демидов в изнеможении опустился на землю.
— Вставай! Полезем выше. Пока они будут преследовать твоего Сахиба, мы здорово оторвемся… Вставай, пока солнце высоко, надо идти и идти. Отдохнем, когда стемнеет… Ползи вверх.
— Куда? — жалобным голосом спросил Демидов. — Мы и так высоко забрались! Этот чертов бронежилет к земле притягивает.
— Не хнычь! Пойдем! Главное — продержаться до темноты, а там спустимся и попробуем за ночь достать какой-нибудь транспорт.
Выше в горы они не полезли — уперлись в отвесную скалу. Попробовали обойти ее, но Демидов так обессилел, что не мог переставлять ноги. Он снял с себя бронежилет и отшвырнул его далеко в сторону. Беглецы забились в расщелину скалы и затихли, ожидая, когда стемнеет.
Как и следовало ожидать, чеченцы организовали погоню. Еще засветло группами по двое, по трое рыскали по скалам, а едва солнце закатилось за отроги гор, в долине зажглись факелы.
— Нет, мы отсюда не выйдем, — сказал Демидов. — Вверх не полезешь, а через долину не пробьемся — схватят сразу. Слышишь, сколько собак лает.
— Пробьемся… — успокоил его Юрий. — Чеченцы думают, что мы впереди твоего узбека. Нас именно там ищут.
— А мы ударим с тыла, — произнес Демидов, кивнув в сторону долины.
— Какой ты боевой, Игнатий. Смысла нет. Попробуем напасть на верхнее селение…
— Там не селение, — махнул рукой Демидов, — а всего один дом.
— Один дом? А постройки? Опиши мне расположение построек…
Почти полчаса Демидов объяснял Терпухину, где что находится в селении, откуда они совершили побег.
— Собака злая?
— Да нет, лопоухая дворняга. Нюшей зовут. Она меня знает. Так что я первый пойду… А если залает, ничего страшного — она часто лает по пустякам, дуреха. Удивляюсь, как чеченцы ее до сих пор не пристрелили и не обзавелись настоящим цепным псом…
— Видимо, надобности нет, — сказал Терпухин. — Дом на круче, кто туда полезет?
— Слушай, я не потащу этот бронежилет, — пробормотал Демидов. — Если хочешь — надевай сам.
