Александр Тамоников - Мститель
Глава 3
Переслав, суббота, 25 сентября
Дементьев проснулся в 7.00. Проводив на работу супругу, принял душ, позавтракал. Позвонил в РОВД. Узнал, что сегодня совещание с участковыми проводиться не будет. Решил заняться заменой крана в ванной. Тот последнее время протекал. А для этого следовало купить смеситель, а значит, сходить на местный рынок. Андрей начал одеваться, но в это время сотовый телефон издал сигнал вызова. Дементьев подумал: супруга, но оказалось, звонил Скрепин, работавший в кафе «Солнечный зайчик» и являвшийся осведомителем участкового уполномоченного. Андрей не ждал этого звонка.
– Доброе утро, Леонид! Слушаю тебя!
– Здравствуйте, капитан! Не разбудил?
– Хороший вопрос. А если разбудил, то что? Перезвонишь позже?
– Нет! Надо бы встретиться!
– Вот как?
– Есть интересная информация.
– Хорошо. Давай встретимся.
– Буду ждать в нашей пивной.
– Добро, только смотри, не наберись до моего приезда.
– Не на что! Короче, жду!
– Буду!
Дементьев оделся. Взял из шкатулки деньги: заедет за смесителем после встречи с Балбесом. Так еще называли Скрепина его дружки-собутыльники. Вышел из дома, прошел на стоянку. В 7.47 он подъехал к Привокзальному рынку. Оставил машину у супермаркета, до пивной прошел пешком. Вошел в питейное заведение. Внутри было мрачно и темно. Сидевший за столиком в углу Скрепин подал капитану знак рукой. Андрей кивнул, подошел к стойке, заказал сто граммов водки и две кружки бочкового пива. Приняв заказ, прошел к столику, присел на стул, выставив водку и пиво перед собой. Посмотрел на осведомителя.
– Видок у тебя, Леня, прямо скажем, не очень. Опять пил вечером?
– Не без этого!
– Ну тогда хлебни пивка для рывка, поправь здоровье.
– Я этой хрени уже две кружки засадил. Да тут же в туалет и выблевал. Не пошло пиво. Вот водочка – это другое дело.
Скрепин жадно смотрел на стакан с водкой.
Андрей пододвинул его осведомителю:
– Держи!
Балбес схватил стакан, опрокинул содержимое в рот. Приложил к губам руку, икнул. Наконец, шумно выдохнув воздух, облегченно сказал:
– Фу, бля, провалилась. Думал, и водяра в обратку пойдет. Удержал, сейчас полегчает.
Он смахнул выступившие слезы, прикурил сигарету, глубоко затянувшись, пододвинул к себе кружку с пивом:
– Теперь можно и пивом догнаться. Черт, перебрал вчера. Как домой пришел, не помню. Проснулся в пять утра – и к унитазу. Так выворачивало, что думал, кишки выплюну.
– Ты, Леня, позвал меня сюда с утра пораньше для того, чтобы рассказать в подробностях о том, как мучился, и развести на похмелку?
– Да нет! Это я к слову, чтобы сочувствие вызвать, ведь вы нальете еще водочки?
– Это будет зависеть от того, что за информацию ты сбросишь мне! Если пустышку, то ничего, кроме минералки, не получишь.
– Понятно! Ладно, будь по-вашему. Короче, участковый, узнал я, как и кто доставляет в «Зайчик» наркоту. И еще кое-что интересное.
– Ну?
– Вы бы не нукали, а заказали сто граммов беленькой?
– Я ничего интересного и конкретного не услышал. Пока ты не заработал даже на пиво.
– Лады! В общем, так! Вчера прихожу на работу, как обычно, к девяти часам, гляжу, а за кафешкой, между зданием и забором, «жигуль» старый и разграбленный стоит. «Копейка»! Вчера его не было.
Дементьев спросил:
– Что значит разграбленная «копейка»?
– А то, что с «Жигулей» колеса сняты, лобовое стекло вынуто, боковые разбиты, «торпеда» пустая, приборы с проводами выдраны. Но тачку, скорей всего, в таком виде в парк и притащили. Уж как, не знаю, наверное, на эвакуаторе.
– И зачем поставили эту рухлядь у кафе?
Скрепин поднял вверх указательный палец правой руки:
– Вы погодите вопросы задавать. Я тоже сначала не въехал, на хрена разграбленный «жигуль» поставили у кафе. Но вопросов задавать не стал. Приступил к работе. Ящики в штабеля сложил, мусор из урн вытащил и начал территорию не спеша мести. Кстати, тогда и позвонил вам, выбрав момент. Но вы не ответили. Я и позже звонил, но также без толку, куда уезжали, что ли?
Дементьев посоветовал осведомителю:
– Ты, Леня, не отвлекайся, продолжай по теме.
– Ну вот, короче, мету я территорию. Сначала все спокойно было, а часов в двенадцать, может, полпервого, я свои котлы разбил к едрене фене, со стороны станции «Скорой помощи» «Ауди»-«сотка» подваливает и встает у пролома в заборе, как раз напротив кафе и этих «Жигулей». Ну, встала и встала. Казалось, что тут такого? Но неспроста и не случайно появилась иномарка. Не прошло и минуты, из кафе выходит Петруха, корешок мой, сосед...
Андрей кивнул:
– Я в курсе!
– Ну, выходит и прямиком к «Ауди»! А из иномарки мужик на улицу вышел, крепкий такой, невысокого роста, лысый. Одет в фирму, сразу видать. Петька к нему. Мужик достает с заднего сиденья коробку. Небольшую, как из-под шампанского, и передает ее корешку. А коробка, видать, тяжелая. Ну я к Петрухе, давай, мол, помогу. А он на меня зверем глянул и рыкнул: свали, чтобы не видел. Ну я в отвал, а уходя, на иномарку машинально посмотрел. Мужик сел в «Ауди» и начал разворачиваться, тогда-то я номер тачки и срисовал. Петруха же, что меня удивило, коробку к «Жигулям» поднес, ключом открыл багажник и поставил ее туда. Закрыл тачку. И ко мне. Отозвал на аллею. Я спросил: ты чего наорал-то, помочь ведь хотел? Он – извини, мол, но если не просят, не лезь не в свои дела. Спрашиваю: а что за дела-то и что за «жигуль» неожиданно объявился у кафе? Он: тебя это не касается. Метешь асфальт и мети, да язык за зубами держи. Ненужных вопросов не задавай. Здесь это не принято. И ушел в кафе. Мне все произошедшее странным показалось, решил я понаблюдать за «Жигулями». И не напрасно. Где-то через час, смотрю, из кафе к тачке рыжая прошла с пакетом. Открыла багажник, положила что-то в пакет, закрыла машину и прямиком двинула на главную аллею, ту, что к фонтану выходит. А там уже пацаны собрались. Она им и раздала пакетики. Такие маленькие, со спичечный коробок. После чего толпа разошлась, а двое пацанов мимо кафе на выход пошли. Рядом прошли. Я и услышал обрывок их базара. Говорили, щас одним чеком дюзнемся – и за работу. Больше ничего не услышал. Ушли они. Ну и я вечером домой. Выпил с устатку, сел телевизор смотреть. А часов в десять заваливает Петруха. Поддатый и с литровым пузырем дорогой водки. Позвал во двор. Устроились в беседке у детской площадки. Усидели полпузыря, Петруха и разговорился. Ты, говорит, работаешь спокойно и работай, а нос в чужие дела не суй. Любопытным головы сворачивают. Я спрашиваю: а чего такого сделал? Он посмотрел на меня и говорит: в кафе наркотой торгуют. Сейчас бармены чего-то испугались, поэтому и «жигуль» подогнали. Теперь там партия храниться будет, пока не разойдется по клиентам. И в коробке, что переносил из «Ауди», была дурь. А тут ты, то есть я, подскочил со своей помощью. Если бы не он, Петруха, то мой труп уже сегодня на городской свалке сожгли бы. Ты, говорит, веди себя правильно, глядишь, бармены в дело возьмут. И тогда бабки рекой в карман потекут. Заживешь, мол, человеком. Потом Петруху повело, и он начал гнать полную лабуду, то хвалился, то грозил. Буробил, короче. Да и я осоловел, концовку базара помню плохо. И когда пузырь допили, так вообще отрубился. Домой на автопилоте пришел. Поэтому и болею сильно с утра. Вот такая информация, участковый. Она дорого стоит.
Дементьев спросил:
– Номер «Ауди», говоришь, запомнил?
– Да! Да он простой, 123, один, два, три, буквы... регион наш. Иномарка черная, стекла затонированы. Мужик – водила, невысокий, лысый, одет по фирме... в дорогой костюм, не на рынке купленный. Еще туфли дорогие и блестят, как зеркало. Видно, следит за собой Лысый. В машину садился, туфельки хреновиной этой, что продают, губкой в футляре протер.
– Ты сегодня на работу не пошел потому, что плохо чувствуешь себя?
– Не-е! Мне отгул дали.
– А Петруха твой работает?
– Не знаю! Че, может, сходить в парк, узнать?
– Нет, не надо! Дали отгул, отдыхай!
– И во сколько оцените информацию, гражданин начальник?
– В бутылку «Столичной», чтобы отдыхать не скучно было.
– В две бутылки. В две. Одной маловато будет. А литруха в самый раз. Завтра как огурчик на работу пойду, новую информацию собирать.
Дементьев согласился:
– Хорошо, литр, но учти, Леня, и крепко запомни, пока относительно трезв. Ты стал обладателем такой информации, за разглашение которой убивают! Ты же не хочешь, чтобы тебя грохнули бандиты?
– Кто ж этого хочет? Спросите тоже...
– Правильно. Поэтому все, о чем рассказал мне, забудь и ни в коем случае нигде не проболтайся. Петруха наверняка уже пожалел, что наболтал лишнего.
– Он обычно, если крепко выпьет, ни хрена с утра не помнит.
– И все равно, то, что базарил с тобой, он вспомнит. И обязательно попытается узнать, что рассказал тебе. Будет расспрашивать. Держи ухо востро, не раскройся. Скажи, что сам плохо помнишь вечер. Да и не мудрено, литр вдвоем без закуски усидеть. Начнет настаивать или задавать наводящие вопросы, скажи, что базар был не конкретный, о жизни, о бабах, о том, что надоело все к чертовой матери. Переведи разговор на политику. Но обрывками.
