Андрей Константинов - Мусорщик
Ларс слушал с улыбкой. Обнорский подбрасывал и ловил тетрадь, которая растопыривалась в полете, напоминая не то хризантему, не то всполошившуюся наседку.
— А кроме ГОСТа страшного и строчки «Невельская типография. 96 листов», там ничего и не было… Почему, спрашивал я, тетрадь «общая»?.. И не находил ответа. «Общая» — и все тут!
— А теперь? — спросил Ларс, улыбаясь. — Теперь ты нашел ответ?
— Мне кажется, да! Потому что это наша общая с тобой книга! — сказан Обнорский и рассмеялся. Засмеялся и Ларс.
— А все-таки, Андрюха, когда успел?
— Э-э, брат, в тюрьме времени свободного полно… Посиди с мое, и ты многое сможешь осмыслить и сформулировать.
— Тогда, считай, я тоже готов сесть в русскую тюрьму, — сказал Ларс с улыбкой.
— А вот этого не нужно, — с улыбкой же ответил Андрей, но глаза его не улыбались.
На столе лежала «общая тетрадь», которая фактически стала скелетом будущей книги. Скелет, однако, требовалось обрастить мясом и обшить кожей. Вдохнуть в него жизнь.
Работы, короче, было еще много: от элементарной сверки фактического материала до окончательной «литобработки». И они работали… А в издательстве Ларс действительно все уладил, никаких претензий Обнорскому не высказали. Наоборот, издатель сказал, что если господин Серегин не будет возражать, то они укажут в обращении к читателям на личный тюремный опыт одного из авторов. Тем более — в страшных русских тюрьмах и лагерях. Это вызовет бурный читательский интерес и, соответственно, обеспечит коммерческий успех книги. А также издатель предложил, чтобы Андрей написал две-три главы о своих личных пенитенциарных впечатлениях. За отдельный, разумеется, гонорар, который он — издатель — готов обсудить.
Обнорский пожал плечами и ответил, что нисколько не возражает, если издательство сообщит читателям о его посадке. Тем более что это не секрет — была уже публикация в «Ньюсуик» в конце 94-го года… А время писать о «пенитенциарных впечатлениях» еще не пришло…
* * *В Стокгольм прилетел Наумов. Остановился в довольно скромном отеле «Sekgel-Plasa». Операция подходила к завершающей фазе, и Николай Иванович хотел проконтролировать это лично. Без Наумова благополучное завершение финансовой аферы, скорее всего, было бы просто невозможно. Только глубокие знания Николаем Ивановичем банковской системы позволили довести ее до финала, до того состояния, когда счет № 1726 OLGA и «Торонто кэпитэл», Торонто, Канада, был распылен, раздроблен на четырнадцать счетов в банках Канады, Греции, Англии, Испании, Германии, Швеции и Финляндии… Что же, спросит наш читатель, в этом мудреного? Один-то счет на несколько разбить?
…Э-э нет, читатель, не скажи. Перекинуть сотню-другую баксов с одного счета на другой — ума не требует. Это так… но когда речь идет о Больших Деньгах или о деньгах сомнительного происхождения, то тут — извини — могут начаться сложности. Законодательства западных стран (по крайней мере, большинства из них) и собственно межбанковские соглашения, да еще налоговые кодексы, да Интерпол требует у банков сообщать о движении сомнительных денежек…
И сообщают! Стучат. За милую душу стучат. Вот вам и пресловутая «тайна вклада». Хрен, а не тайна! За бесплатно продадут и — никаких моральных мучений. Это вам не Павлик Морозов! Это Великая Западная Демократия. ЦА-ВЕ-ЛЕ-ЗА-ЦИЯ… нам, сиволапым, не понять.
Короче, иронизируй не иронизируй, а процесс действительно непростой. (Авторы консультировались у специалистов по международным финансовым операциям.) И только благодаря Наумову, его знаниям и, можно сказать, таланту дело удалось сделать легально, изящно, законно… с приписочкой мелким шрифтом «почти». Операция вошла в завершающую фазу.
…Итак, прилетел Наумов. Обнорский, с ценником на груди — «Наим. товара: журналист Обнорский А. В. Цена за 1 шт. $50 000 000, страна-производитель: СССР», сам встретил в аэропорту своего продавца. Приехал на Катином «саабе».
— Рад видеть вас, Андрей Викторович, — сказал Наумов. Николай Иванович был в отличном расположении духа, из вещей с собой была только средних размеров дорожная кожаная сумка.
Обнорский сказал: «Здрасьте…»
Николай Иваныч скептически хмыкнул.
Летело под колеса «сааба» отличное шведское шоссе, трепетала на березах листва размером «с пятак»… лето.
— Что-то, Андрей Викторович, вы настроены не очень…
— Нормально настроен. Хочется поскорее отдать вам эти чертовы деньги и забыть о них… наплевать и забыть.
— Э-э, голубчик, да вы нигилист! Можно плевать на идеи, философские течения, литературу и искусство… на религию, в конце концов! Но — деньги! Деньги существуют объективно. По большому счету, именно на них-то и зиждутся эти самые идеи, течения, искусства и религии.
— Глубокая мысль, Николай Иваныч.
— Вы хотели сказать: циничная… А ведь вдуматься, то так оно и есть на самом деле! Мир поклоняется Деньгам. И управляется деньгами… не более того. Деньги — рычаг. Мощный управленческий рычаг… А Большие Деньги — Большой Управленческий Рычаг. Как думаете, Андрей?
Обнорский пожал плечами. Наумов удобно устроился в кресле, распустил узел галстука, посмотрел пристально на Обнорского сбоку.
— Впрочем, — сказал он, — мы с вами об этом говорили в сентябре девяносто четвертого… припоминаете?
— Был разговор, — сказал Андрей и подумал: как же не припомнить? На всю жизнь памятен тот разговор.
— Да… я уже вам излагал все это. Представляет интерес?
Обнорский ухмыльнулся и продекламировал:
— Представляет интересВаш технический прогресс.Как у вас там ходють бабы?В панталонах али без?
— Посол отвечает: йес, — живо откликнулся Наумов. — Творчество Филатова любите?
— Ага, — односложно сказал Андрей.
Летело шоссе, «сааб» двигался мощно и ровно. В салоне слегка пахло духами. Николай Иванович втянул носом воздух и покосился на Обнорского.
— А кстати… — сказал он, — как у вас тут ходють бабы? В панталонах али без? У вас ведь тут гарем… по-шведски.
— Без, — также односложно ответил Андрей.
— Любопытно! Расскажите, Андрей Викторович. Я старый эротоман, очень люблю клубничку… вы это с ходу, в первый же день узнали? — дурашливо спросил Наумов. Он, определенно, был в хорошем настроении и хотел поразвлечься.
— Ага… в первый же.
— Да расскажите же, расскажите… страсть люблю! Как вы это, голубчик, узнали?
— Как Шерлок Холмс: дедуктивным методом.
— Однако! Но я не понял.
— Элементарно, Ватсон… Когда я прибыл, обе дамы только что вышли из-под душа. Дедуктивный метод подсказывает, что навряд ли женщина выходит из-под душа… в панталонах.
Наумов рассмеялся, откинулся на подголовник.
— Ну, вы меня разочаровали, Андрей. Я-то думал, что вы сразу по прибытии затеяли групповуху, что у вас шведская тройка. А вы — дедуктивно… не то, не то… Тройка, тройка! Кто тебя выдумал?.. А все-таки, Андрюша, был грех с обеими дамочками?
…«Сааб» летел, и трепетали зеленые березки вдоль дороги. Наумов беззаботно трепал языком про сексуальные подвиги своей молодости. Андрей Обнорский молчал. В глубине души зрело желание остановить машину, выдернуть Николая Ивановича из салона и молотить его, молотить головой о камень, пока не подохнет. Потому что Наумов — сволочь, убийца, монстр.
…Потому что Наумов прав: Андрей Обнорский умудрился пере… это самое… с обеими дамочками.
* * *Сволочь Наумов был прав. Хоть волком вой — прав. Еще и как прав. И оборот выбрал удачный, ударил больно. Вроде бы незаметно, вскользь, но больно… потому что — по памяти.
Андрей действительно спал и с Катей, и с Леной. Нет, не в шведском варианте, разумеется. И не спал, потому что хрен заснешь в таких обстоятельствах. Но обе женщины все знали. Или, точнее, догадывались… Вопросов не задавали, но извращенность и противоестественность ситуации были очевидны. Андрей при этом все понимал, но действовал словно назло и своим женщинам, и самому себе. Он словно издевался над ними, словно мстил им за что-то… Возможно, длительное пребывание в тюрьме и на зоне всколыхнуло в нем какие-то темные и даже сексуальные выверты…
Обнорский не знал, что именно на такое развитие событии рассчитывал опытный профессионал Роман Семенов. Во всяком случае, Семенов надеялся на свое знание психологии и не ошибся… Ситуация, когда в одном доме оказываются две привлекательные и уверенные в своей привлекательности женщины и один мужчина, уже сама по себе чревата… Самки в такой ситуации начинают конкурировать, даже не отдавая себе в этом отчета. Это происходит на уровне подсознательном, первобытном, животном. Женщина, желая привлечь внимание мужчины, сама не замечает, как меняется ее взгляд, тембр голоса, мимика и жесты. Даже лексика меняется и уж тем более работа желез внутренней секреции.
