Игорь Срибный - «Каскад» начинает прорыв
– Что же раньше не озаботились тем, чтобы вывести? – с досадой пробурчал Седой, отдавая ларингофон Батону. – К чему были эти жертвы?
– Не понял, командир, – переспросил Батон.
– Да, это я так. Про себя…
– Ваш окоп – рядом, – сказал Батон. – Проход я сейчас прокопаю.
– Давай! Время уже поджимает. «Духи» могут пойти с минуты на минуту. Им нужно успеть раздолбать нас дотемна, чтобы похоронить своих до наступления ночи.
Как будто услышав его слова, в наушнике раздался щелчок, и голос Стаса доложил:
– Командир, «духи» выходят из леса и идут на тропу. Человек пятьдесят…
– Крот успел приготовить им подарки?
– Все нормально! Успел!
– Тогда быстро возвращайтесь!
Глава 20
21 февраля 2000 года. 16–00.
Позиция разведгруппы
Внизу, со стороны тропы раздался мощный взрыв. Седой всем телом ощутил, как под ним содрогнулась земля. Послышались крики ужаса и боли…
– Может, это их остановит? – с надеждой спросил Сыч.
– Нет! Наоборот, озвереют, – ответил Седой, выкладывая поудобней амбразуру из крупных тяжелых камней.
Через несколько минут группа «духов», пригибаясь и растекаясь подковой, вышла на поляну… И остановилась, не обнаружив тел своих бойцов. Не было на поляне и тел разведчиков.
«Духов» было всего шесть человек, и Седой понял, что это разведка. Удивленно повертев головами, они сбились в кучу и стали совещаться, явно не решаясь идти в глубь изрытой воронками позиции. Один из них поговорил по рации, и все мгновенно рухнули в снег, расползаясь в поисках укрытий.
И почти сразу пошла основная волна боевиков. «Духи» перемещались грамотно, согнувшись в три погибели, охватывая полукольцом всю поляну.
Седой взглядом выискивал амира, но тот оказался хитрой лисой и вышел из лесу в числе последних, прикрытый тройкой телохранителей. Седой решил снять его и охрану бесшумно, чтобы боевики не сразу сообразили, что остались без командования. Он снял со спины ВСС и, выбрав момент, сделал четыре точных выстрела, свалив команду амира. И только потом, взяв в руки трофейный «АК», открыл огонь, подавая этим общий сигнал.
Застучали автоматы и пулеметы разведчиков, и «духи» заметались по позиции, выискивая воронки и падая в них. Но мины выбивают неглубокие круглые воронки, и, если их не углубить, то проку от таких укрытий мало. «Духи» это поняли сразу, теряя людей, но команды идти вперед не было, и они пошли без команды, понимая, что в этом – спасение.
Но прицельная стрельба с закрытых позиций разведчиков снова бросила их на землю.
Батон выбрал хорошую позицию, и Седой держал в поле зрения всю поляну, контролируя ход боя. Вдруг сильный удар по большому пальцу правой руки выбил из его рук автомат. Горячая кровь брызнула ему в лицо, попав в глаза. Он сполз в окоп и отстегнул с пояса флягу. Промыв глаза, увидел, что прямо в сустав пальца рваными зазубренными краями врубилась томпаковая оболочка пули. Лоскуты кожи, срезанные острым, как бритва, томпаком, свисали вокруг раны. Он сунул палец в снег, чтобы обезболить его холодом, подержал там пару минут, зажал томпак зубами и резко дернул. Снова в лицо хлестнула кровь. Он не стал утираться, а достал из разгрузки бинт и плотно наложил его на рану, примотав палец к кисти, чтобы обездвижить его. Взяв в руки автомат, залитый кровью, понял, что произошло: пуля калибра 7,62, явно выпущенная снайпером, потому что прилетела сверху вниз, ушла чуть левее и, вместо его головы попав в крышку ствольной коробки, уткнулась в затвор, «раздевшись» от томпаковой оболочки, которая вонзилась в его палец.
– Макосей, – вызвал он снайпера. – Где-то на дереве сидит снайпер «духов». Он чудом не попал мне в голову. Найди и убери его!
– Понял, командир! – ответил Макосей. – Работаю!
Седой отбросил не нужный теперь автомат и взял ВСС, пристраиваясь к стрельбе из амбразуры с левой руки. Но как только он положил винтовку на обрез амбразуры, страшный удар в правое плечо отбросил его от амбразуры, развернув тело на девяносто градусов. Руку сразу «отсушило», и она повисла плетью. Боль начала медленно разливаться по всему телу, стреляя в шею, в спину, в затылок. А потом стала такой пронзительной, что казалось, разорвет его на куски. Она скручивала его, как бересту в пламени, дробила кости руки, вытягивала жилы…
– Батон! – тихо позвал Седой радиста, и сам не услышал своего голоса. – Батон!
Но Батон услышал и, увидев состояние командира, змеей скользнул к нему в окоп.
– Ни хрена себе! – только и смог вымолвить радист, увидев залитый кровью правый бок Седого. – Я сейчас вызову Серегу Маленького!
– Подожди, у меня в левом кармане на рукаве коробка с промедолом. Ширни мне два тюбика в правое бедро.
Батон сделал инъекции и уполз в свой окоп, вызывать их нештатного фельдшера. Серега, как мог, обработал рану и, покачав головой, уполз к другим раненым.
Скоро Седому стало легче, и он зашевелился в окопе, укладывая поудобнее свое большое тело.
– Макосей, б…дь, убери снайпера!
– Командир, я не вижу его! Он бьет откуда-то из кроны дерева, и заснеженные ветки скрывают его.
– Я вижу! – вдруг отозвался из своего окопа Сыч. – Но только ногу до колена, все остальное скрывает ствол дерева. Он сидит на ветке.
– Ну, так всади ему пару-тройку пуль в колено, и он больше не сможет стрелять! – сказал Седой.
– Сейчас попробую! – отозвался Сыч, шевеля стволом винтовки.
Он выстрелил подряд три раза и откатился от амбразуры, которая тут же брызнула осколками камней.
– Один раз попал точно! – крикнул он.
– Нужно наверняка! – тихо проговорил Седой. – Одно попадание может быть касательным. Макосей!
– Нет, командир, с моей позиции его не видно!
– Сыч, снайпера нужно добить! – повысил голос командир.
Сыч вернулся к амбразуре и удивленно произнес:
– Он теперь вроде как висит. Наверное, привязался к дереву. Нога в крови.
– Стреляй еще в колено!
Сыч стрелял и видел, как дергается нога снайпера от попаданий, а его тело, укрытое стволом, продолжало висеть…
Бой постепенно свелся к перестрелке, а сумерки уже начали наползать на верхушки сопок. Оставлять «духов» здесь, на позиции, было нельзя: ночью к ним могло подойти подкрепление.
– Всем группам! – приказал Седой. – Приготовить гранаты… огонь!
Вдоль позиции разведчиков дружно защелкали запалы, и поляна накрылась густой шапкой разрывов. Уцелевшие «духи» рванули на тропу, успев прихватить нескольких раненых.
– Батон, связь с командующим операцией!.. Нужно немедленно выбить «духов» с позиций на гребне и открыть проход. – Седой старался говорить погромче, прижимая микрофон к губам, но это ему плохо удавалось. – Мы не сможем уйти, пока нас не сменят роты пехоты. Этот плацдарм сейчас спокойно можно занять без потерь и с него развивать наступление в глубь урочища.
– Я тебя понял, Каскад! – ответил командующий. – У нас все готово. Ждите! С тобой-то что, Егор?
– Живой, – коротко ответил Седой.
Через десять минут на гребнях, на которых укрепились «духи», земля и камень вздыбились к небу. Артиллерия работала полчаса. А еще через час, уже в полной темноте, по позициям пошли мотострелки, занимая укрепления боевиков и уходя дальше к высотам.
Седой то ли задремал, то ли на короткое время выпал из сознания… Очнулся он, услышав молодой голос:
– Парни, где тут у вас командир?
Седой открыл глаза и, с трудом приходя в себя, спросил:
– Вы – кто?
– Командир роты капитан Марков. Приказано заменить вас на позиции. Да, с нами еще санитары, носилки. Раненых ваших эвакуируем. И «двухсотых», – почему-то виновато добавил он.
– Капитан, пройди со Стасом, – Седой попытался приподняться, но его выстегнуло дикой болью, и он снова упал, тихо застонав. Голос его враз осип. – Капитан, пройди по позиции, Стас тебе все покажет. Ночью «духи» могут полезть, поэтому тропу и лес около тропы заблокируйте наглухо. Обставьте растяжками под снегом. Их здесь, как муравьев.
– Понял! Сделаем! – Капитан еще не растерял молодой задор. – Товарищ… – он замялся, не зная, как обратиться к Седому. «Командир!» – подсказал Стас. – Товарищ командир! С нами батальонный врач. Разрешите ему осмотреть вашу рану.
– Спустимся вниз, там посмотрим, – ответил Седой.
– Извините, товарищ командир! – голос капитана стал вдруг жестким. – У меня приказ командующего операцией. Врач специально пошел с нами.
– Осматривайте, – махнул рукой Седой. – Стас, Дрюня, палатки!
Окоп мгновенно накрыли плащ-палатками, которые держали разведчики, и, поднырнув под этот навес, доктор включил фонарь и начал осмотр. Он возился с раной более часа.
– Вас нужно срочно оперировать, – наконец сказал «эскулом», накладывая на раны салфетки. – Пуля задела на выходе лопаточную кость и раскрошила ее. Снаружи я вычистил, что смог. Но рану на спине нужно вскрывать и чистить. Кроме того, вы потеряли много крови. У вас вся одежда на спине пропитана. Вот такие дела! – как-то совсем по-граждански закончил он, вкалывая Седому два тюбика промедола, и полез из окопа наружу. – Командира немедленно в госпиталь!
