Ангел мести - Maria Rossi
На что Альбер громко, как-то театрально рассмеялся и выстрелил в меня из другого пистолета.
АВТОР
Увидев, что из области сердца Мари вытекает бурая кровь, он наклонился к ней, погладил по лицу и сказал: «Ни с тобой, ни без тебя жить невозможно, моя любимая Мари», после чего выстрелил себе в висок и замертво упал рядом с девушкой.
Прошло минут пять с момента выстрела, и Мари зашевелилась. Пуля четко вошла в материал бронежилета в области сердца. На этот раз Альберт не промахнулся, спас бронежилет с усиленной защитой. Плечо онемело, удар был настолько сильным, что левая рука не двигалась, дышать было трудно.
Мари приподнялась и посмотрела на Альберта. Он был мертв, череп разнесло от выстрела по всей палубе.
МАРИ
«Acta est fibula!» — сказала я, стоя над трупом своего врага, придерживая левую руку, боль в которой усиливалась.
Но тут я вспомнила о заминированной яхте, поняла, что действительно никого больше на судне нет, и решила, что надо прыгать в воду, вдруг и правда взорвется.
Я встала на край борта и оттолкнулась от него двумя ногами, и как только погрузилась в глубину, раздался взрыв такой мощности, что казалось, небо и море поменяются местами, меня закрутило, стало давить на голову и грудную клетку, перестало хватать воздуха, и наступила какая-то непонятная темнота.
АВТОР
Корабли береговой охраны, катера с сотрудниками Интерпола были на месте взрыва через 10 минут. Поскольку они видели, что девушка спрыгнула с судна, была надежда, что она жива.
Спасатели бороздили близлежащую к месту взрыва территорию и, наконец, обнаружили Мари Росси. Её подняли на борт спасательного судна, медики сразу стали оказывать ей первую помощь. Девушка была жива, но без сознания, видимых ран и повреждений не было. Её тут же доставили в госпиталь под охраной сотрудников полиции Интерпола. Пирр лично дежурил около ее палаты.
В медицинском госпитале женщина — сотрудник полиции сняла с Мари бронежилет и то оборудование, которое к нему было прикреплено. И когда с нее все это сняли, то увидели на месте, куда должна была войти пуля, огромный синяк и гематому, был сильный ушиб плеча, но кости и сустав целы. Показатели ее состояния были приемлемыми после таких повреждений и нахождения в холодной воде, но Мари не приходила в сознание, несмотря на все усилия врачей.
Норвуд Браун решил о произошедшем сообщить Мартину Гарсиа и доставить его во Францию к Мари Росси.
В этот день, как и планировал, Мартин сел в машину и поехал в сторону кладбища к Джиму. Он только положил на его могилу цветы, как ему позвонили из Интерпола, попросили с документами явиться в офис полиции и отпроситься на работе на несколько дней.
У Мартина в душе все оборвалось, он чувствовал, что в этот день должно произойти что-то нехорошее. «Хоть бы ничего не случилось с Мари, хоть бы она была жива!»— как заклинание произносил он, сел в машину и поехал обратно в город.
Всю эту картину наблюдал со стороны Джокер, который предполагал, что здесь появится Мартин, но у него была надежда, что и Мари тоже. Видя, как Мартин, ответив на звонок, побледнел, нервно провел рукой по волосам, поклонился Джиму, как бы извиняясь, потом побежал к своей машине, сел в нее и сорвался с места, понял, что произошли плохие события, но на чужой территории Джокер «работать» не мог, поэтому позвонил Джамиру и высказал свои опасения. А тот, в свою очередь, вместе с Лютым организовали наблюдение за Мартином.
Последние две недели благодаря предупреждению Мари синдикат Лютого и сообщество Джокера не коснулись репрессии и облавы, которым другие банды подверглись со стороны правоохранительных органов по подозрению в преступных связях с Даниэлем Миллером и «Огненными Львами».
Вечером Джокер и Джамир сидели в клубе, и последний сообщил, что Мартин сразу приехал в офис полиции, оттуда вышел с несколькими людьми, и через два часа уже был в аэропорту, и по имеющейся информации вылетел в другую страну, но куда именно, узнать не удалось.
Джокер, помолчав после рассказа некоторое время, произнес только одно: «Хоть бы за живой поехал».
Джамиру казалось, что мир начал рушиться. В плохое не хотелось верить. Душа горела огнем, и он удрученно произнес: «А ведь сегодня 11 лет как погиб Джим Паркер и сегодня День рождения Мари Росси».
«Черт бы всех подрал!» — рявкнул Джокер и стукнул кулаком по столу.
Прошло минут 20 их разговора, когда в кабинете появился племянник Джокера и показал последние новости Интернета, согласно которым на частной яхте известного в Европе и Америке предпринимателя Даниэля Миллера в водах Средиземного моря, вблизи границы с Италией, сработало взрывное устройство. По имеющейся информации на борту судна помимо бизнесмена находилась молодая женщина.
— С ним была доктор Мари Росси? — как-то неуверенно спросил Джакс.
Джамир и Джокер сидели как онемевшие, не в состоянии ни говорить, ни переварить эту жуткую информацию.
Весь полет Мартин, которому только сказали, что его ждут в госпитале г. Ментона во Франции, пытался унять внутреннюю дрожь. «Мари, ты должна жить, со всем остальным мы с тобой справимся! Только живи, заклинаю тебя».
Сколько длился полет, что происходило на борту самолета и в аэропорту после приземления — этого ничего Мартин не помнил.
В госпитале его встретил Норвуд Браун со словами: «Она цела, но без сознания, хотя все показатели относительно в норме. Вы единственный близкий ей человек, поэтому вас сюда и доставили. Вы можете пройти к ней в палату».
— Что произошло? В нее стреляли?
— Да. Но она была в бронежилете, сильный ушиб.
— Снова целились в сердце?
Норвуд кивнул.
— А что с убийцей?
— Застрелился после того, как выстрелил в Мари, а потом на яхте сработало взрывное устройство.
Мартин зашел в палату почти на ватных ногах. Еще с порога увидел свою девочку, и сердце начало биться в сумасшедшем ритме, просясь к ней. Она лежала бледная, подключена к аппаратам, с капельницей и кислородной маской на лице.
Мужчина наклонился к Мари, поцеловал ее в лоб, взял ее руку, начал гладить. Он не отходил от нее часа три, следил за показателями ее состояния, потом попросил медсестру позвать лечащего врача.
И когда тот пришел, то он в присутствии Норвуда Брауна и Пирра, который внимательно за всем наблюдал, сказал, что
