Майкл Утгер - Охота без милосердия
– Итак, вы Патти Муир, – продолжал резать слух скрипучий голос. – Вам двадцать пять лет, вы работаете в клубе «Белая роза» танцовщицей варьете и живете в том же клубе в апартаментах третьего этажа.
– И что из этого? – вызывающе спросила Патти, не зная, как спрятаться от кошмарной белизны. Она теряла ориентир, и ей казалось, что она висит в пространстве, не имеющем пределов.
– Очень хорошо. Вы выдавали себя за жену гангстера Джакобо Чичелли?
– Нет, – отрезала девушка, – я называла себя женой Дона Базена. Так этот человек мне представился и так он был зарегистрирован в мотеле.
– Базена не существует, и вы отлично знаете об этом.
– Понятия не имею. О Чичелли я слышу впервые, а его женой я зарегистрировалась, чтобы эта толстая поменьше языком болтала.
– Вы роете себе яму, мисс Муир. Ваши слова заносят в протокол, и вы будете обвинены в укрывательстве опасного преступника. От пяти до десяти лет тюремного заключения. Вы выдавали себя за жену бандита и вы будете обвинены в соучастии в преступлениях Чичелли.
– Чушь собачья! Вам не запугать меня!
– Смени тон, сука! Ты разве забыла, что твой дружок подарил тебе свой портрет, сорванный с витрины, где указывается его настоящее имя и перечень его преступлений. Этот пай-мальчик в правом верхнем углу красным карандашом оставил свой косолапый автограф: «Милой малышке Патти от любящего Джака!» Твоих куриных мозгов хватило лишь на то, чтобы этот портретик повесить над своей кроватью в апартаментах клуба. Нам ничего не стоит сличить почерк на портрете с почерком изображенного на нем лица. В тюрьмах сохранилось немало собственноручных показаний этого бандита! Советую не лгать нам, если не хочешь надолго угодить в каталажку.
– Что вам надо, – надрывно выкрикнула женщина.
– Адрес Джакобо Чичелли. Куда он ушел?
– Откуда мне знать?! Он не докладывал мне.
– Хочу вам напомнить, мисс Муир, если вы будете упрямиться, то вам придется сменить свои шикарные трехкомнатные апартаменты с персидскими коврами на более скромную квартирку, где спальня, столовая и туалет находятся на расстоянии одного шага друг от друга.
– У вас нет оснований для этого.
– Одного плаката над кроватью более чем достаточно. А суд постарается сделать так, чтобы присяжные были в числе банкиров. Вы забываете о куче свидетелей из мотеля, которые присягнут, что вы являетесь женой бандита. Хочу напомнить, что за неделю, проведенную вами в мотеле, ваш, так называемый муженек, участвовал в ограблении Первого Национального банка и унес с сообщниками шестьсот с лишним тысяч долларов. Жены всегда были сообщниками своих мужей, а фиктивные – тем более.
– Это ложь! Вы готовы все повесить на меня!
– Вешает суд и в прямом и в переносном смысле. Вас может освободить Джакобо Чичелли, если он как свидетель придет в суд и заявит, что вы не входили с ним в сговор и не участвовали в налетах. Но, как вы можете догадаться, мистер Чичелли этого не сделает, потому что ему плевать на вас и вашу судьбу. У него есть деньги, а значит, нет проблем в таких, как Патти Муир. Не забывайте, что ваш дружок на свободе, а вы у нас.
– Что вы предлагаете, черт вас подери?!
– Вы говорите, где мы сможем взять Чичелли. После его поимки мы вас освобождаем и забываем о вас. Посмотрите на себя! У ваших ног будут десятки таких, как Чичелли, и в сто крат лучше. Нашли кого защищать. Он же смертник! Не сегодня, так завтра его веселая и беззаботная песенка оборвется.
– Какие вы даете гарантии, что отпустите меня?
– Если мы его возьмем, то вы нам будете просто не нужны. Мы не собираемся ущемлять права тех, кто помогает правосудию.
Патти облизала потрескавшиеся губы кончиком языка. Она с трудом держалась и контролировала себя. Ей помогала злость. Но от болезни кружилась голова, и казалось, что она падает в пропасть без дна. Платье промокло насквозь и стало невыносимо тяжелым.
– Дайте воды! – простонала она.
– Адрес!
Она провела мокрой ладонью по лицу, убирая налипшие на глаза волосы.
– Джака ранили в плечо. Они еще до этого собирались ехать на ферму «Хот-Спринг». Это около сорока миль к югу. Там есть указатель. Старик Гровелл. Ветеринар. Он поможет Джаку…
Ее слова звучали, как бред больного. Патти покачнулась и упала с табурета на пол.
Ролекс нажал кнопку звонка, и появился конвоир.
– Заберите это с пола и унесите в камеру.
Он повернулся к стене и опустил рычаг тумблера. Прожектора погасли, на столе осталась гореть лишь настольная лампа.
Полицейский подошел к Патти и взвалил на плечо бессознательное тело. У него имелся опыт работы с теми, кто проходил через «белую комнату», как ее нежно здесь называли.
Конвоир нес Патти, как мешок соломы, нисколько не заботясь о том, что при каждом повороте ударяет женщину о каменные стены и углы.
Допрос был закончен, в потолке завертелся вентилятор.
– Ну вот, дорогие коллеги, и вся процедура. По десять минут на каждую кошечку – и все проблемы решены. Мужчины иногда выдерживают по пятнадцать минут, но потом долго не приходят в себя. Проверенные средства всегда себя оправдывают.
Следователь чувствовал себя победителем. Барк Холлис собрал протоколы в папку и сказал, вставая:
– Копии документов вам пришлют. Успехов, господа!
– Это вам нужны успехи, – усмехнулся Ролекс. – Ведь теперь ваше ведомство будет брать макаронников.
– Мы свою работу знаем не хуже вас.
Элквист еще сидел в белой комнате, когда все ушли. Он не мог понять, зачем он здесь был нужен. Он арестовал девиц, и его отодвинули в тень. Как оказалось, он для того создавал свою бригаду, чтобы дело попало в ФБР. Больше всего Элквист не хотел именно этого. Но вышло так, а не иначе.
Лейтенант встал и побрел к выходу.
6. Интервью
Когда Кэрр вышел из дома на улицу, то заметил серый «шевроле», в котором сидел Слим. Приятель поманил его пальцем.
Кэрр осмотрелся по сторонам. Слим вел себя странно, будто прятался от кого-то, но кроме обычных прохожих, вокруг никого не было. Люди торопились на службу. Кэрр подошел к машине и сел на переднее сиденье рядом с приятелем.
– Привет, Слим. Ты куда-то запропастился!
– Приходится. – Он включил зажигание и тронул машину вперед. – Меня обвиняют в связи с Дэйтлоном.
– Скажу сразу, я к этому никакого отношения не имею. Я твоего имени не называл.
– Я знаю. Ты надежный человек, Майкл, именно поэтому я за тобой приехал.
– Куда ты меня везешь?
– Сейчас узнаешь.
– Но в десять утра я должен быть на оперативке у главного редактора.
– Я предлагаю тебе интересный материал. Фотоаппарат у тебя при себе?
Слим взглянул на репортерскую сумку Кэрра.
– Я могу забыть надеть штаны, но без камеры из дома не выхожу.
– Вот и прекрасно. Я надеюсь на твою твердость, Майкл. Мое имя нигде не произноси.
– Хорошо, а в чем проблема?
Слим затормозил у отеля «Лексингтон», одного из самых шикарных в Чикаго.
– Когда-то здесь жил Аль Капоне? – спросил Слим.
– Да. И я был здесь среди репортеров, которые осаждали отель каждое утро, чтобы поймать очередное изречение великого босса боссов.
– Сейчас здесь нет своры репортеров, но тебя ждет приятный сюрприз.
– Как всегда интригуешь?! А потом я получаю дубинкой по башке. Бедная моя голова!
– На этот раз тебе повезет, и ты получишь хороший материал. Поднимись на третий этаж в номер 315. О твоем появлении знают, и тебя никто не остановит. Иди, Майкл. Но ты должен помнить, что ни один здравый политик или законник не позволит появиться твоему материалу в виде массового тиража. Но тут все в твоих руках. Учись лавировать и ходить по канату. Нельзя переходить тонкую грань и доводить жидкость до кипения. А теперь вперед, тебя ждут!
Кэрр вышел из «шевроле», взятого напрокат Слимом, и машина тут же у ехала.
Репортер вошел в шикарный холл дорогого отеля, устланный коврами. Он прошел к лифтам и воспользовался свободной кабиной. Лифтер поклонился ему, и его палец в белой перчатке нажал на кнопку с цифрой три.
Коридор третьего этажа не отличался от других. Здесь располагались трех– и пяти-комнатные апартаменты. Рассыльные в униформе носились взад и вперед с подносами, разнося завтраки, газеты, письма и устанавливали начищенную обувь к дверям:
Кэрр подошел к номеру 315 и постучал.
Ему тут же открыл высокий широкоплечий чернокожий парень в дорогом голубом костюме и пригласил войти.
Кэрр переступил порог огромной гостиной с высокими окнами, гигантским камином и белой мебелью, обитой красным бархатом, где люстра сверкала хрусталем так, что отбрасывала зайчики На стены, обтянутые розовым шелком.
Негр указал Кэрру на кресло у камина и тихо сказал:
– Я доложу о вашем визите.
Он прошел в одну из дверей, оставив репортера одного. Кэрр достал из сумки свою «лейку», не зная, понадобится она ему или нет, и устроился в кресле. Он не знал, какой сюрприз его ожидает, но нервишки были на взводе. Жаль будет, если его опять станут испытывать на прочность и бить по голове.
