Стивен Хантер - Снайпер
Боб был занят делом. Он взял баллон с аэрозолем “Ган Скраббер” и начал распылять раствор на внутреннюю часть ствольной коробки и ударно-спусковой механизм.
– Все это не важно, – сказал он.
– А теперь наш план, – начал Шрек. – Он очень прост. Вот как мы заманим Боба в зону огня Скотта. Скотт говорит, что сумеет выстрелить с такого расстояния, с которого это практически сделать невозможно, и никто, даже Боб, в это не поверит. Место встречи должно быть удалено на расстояние от тысячи пятисот до тысячи семисот ярдов. Где-то миля получается. Он будет стрелять на грани возможного. Так не стрелял даже Боб. В этом наше преимущество, и мы им воспользуемся.
Пайн подался вперед, чтобы лучше слышать. Шрек продолжал:
– Скотт независимо от вас прибывает в заданный район за день до нашего приезда. В Блу-Ай он не показывается, поэтому никто не увидит и не узнает, что он здесь. Никто не поверит, что инвалид сможет забраться так далеко в горы без посторонней помощи. За ночь до операции он спустится десантом с большой высоты и раскроет парашют близко от земли. Это произойдет в долине Большой Сделки. Вместе с ним высадится Николетта с вездеходом. Николетта будет его ногами, он доставит его к горному хребту и засунет в паучью нору. Тем временем наша операция будет близиться к завершению, то есть к обмену. У нас будет женщина. У Боба – кассета. Для него эта женщина значит больше, чем для нас – кассета. Мы установим с ним контакт, как он сам назначил, в Блу-Ай и предложим женщину в обмен на кассету.
Пайн тоже выбрал бы женщину.
– Итак, мы предложим ему женщину и наши условия обмена, – объяснял дальше полковник. – Скажем ему, что это должно произойти в таком месте, где он не сможет проследить за нами. Боб сделает вид, будто согласен, но верить этому, конечно, нельзя. Потому что, если Суэггер пойдет на обмен, он потом догонит нас и убьет. Но он этого не сделает до тех пор, пока у нас женщина. Вот в чем смысл. Мы должны его опередить.
– Ну а как будет происходить обмен? – спросил Пайн.
– Скажем ему, что, хорошо зная его снайперские способности, мы очень опасаемся, что он может убить нас с большого расстояния. Не хотелось бы предоставлять ему такую возможность. Третьего ноября в десять утра мы выпустим в небо красную ракету. Боб сориентируется и через час будет возле нее. Найдя ракетницу, он выстрелит в небо ответной ракетой. Таким образом мы будет знать, где он находится. Мы выстрелим тогда еще раз. Ему опять потребуется час, чтобы дойти до этого места. Там будет следующая ракетница, и Боб снова сообщит нам, что он на месте. Таким образом мы проведем его по горам. У него не будет ни времени, ни возможности останавливаться или идти обходными путями, чтобы выследить нас. Маневрируя, мы приведем его в долину Большой Сделки. Он уже устанет. Мы будем ждать его посередине долины. Там, по идее, он почувствует себя в безопасности, потому что до ближайшей точки, с которой можно произвести выстрел, будет не менее тысячи пятисот ярдов. Сам он никогда не стрелял на такое расстояние, поэтому не поверит, что кто-то сможет сделать это. Но как мы дадим знать нашему старику Скотту, что пора стрелять? Мой план таков. За сто ярдов до встречи с нами Суэггер посылает вперед Мемфиса с кассетой, а навстречу ему идешь ты. Понял, Пайн? Когда я вижу, что с кассетой все в порядке, я нажимаю на своих часах кнопку. У Скотта будет радио, в котором в этом момент прозвучит сигнал. Услышав его, Скотт убирает Боба. А мы с тобой будет разбираться с Мемфисом. Вот и все.
– А женщина?
– Пайн, это глупый вопрос.
– Действительно, – ответил Пайн.
Ник в недоумении смотрел на Боба. То, как Боб прореагировал на все сказанное, сбило Ника с толку. Но потом он наконец понял, что Боб имеет в виду.
– Как это – не важно?! – возмутился он. – Ты что, издеваешься? Еще как важно! Ты же невиновен! Это все доказывает твою невиновность! Ведь государственная машина может работать, только если построена на основе соблюдения законности: невиновный – свободен, виновный садится в тюрьму. Это же Америка! На карту по…
Боб отложил в сторону баллон с протирочным раствором:
– Малыш, здесь дело не просто в том, чтобы снять с меня подозрение и доказать, что я невиновен. Здесь затронуто нечто большее и совсем другое. У меня была женщина, которая сделала меня счастливым. Теперь она игрушка в руках Пайна. У меня была собака, которая любила меня так, как никто другой в мире. Теперь она убита. У меня была страна, которая сейчас думает, что все, кто был во Вьетнаме, – это просто-напросто сумасшедшие снайперы, готовые в любой момент совершить покушение на президента, и что вообще все, у кого есть оружие, – ненормальные люди. Вот счет, по которому надо заплатить. А тут еще кассета и твое Приложение. Я не хочу, чтобы эту кассету крутили по телевидению, как художественный фильм, я не хочу, чтобы на ней репортеры делали деньги и писали потом книги, посвященные этому Приложению. Нет, пока я жив, этого не будет.
– Ты хочешь, чтобы карты легли…
– Карты лягут так, как их положу я! А раскладывать их я буду здесь! Все очень просто. Мы должны покончить с этими людьми и спасти мою женщину. А потом уже я буду разбираться со всеми другими делами. Либо соглашайся со мной, либо уходи отсюда немедленно. Джули – на первом месте, Шрек и Пайн – на втором, а все, что на третьем, – меня уже не волнует. Понятно?
Ник смотрел на сидящего перед ним Боба. Тот был неподвижен, как скала. Было видно, что ничто не может поколебать его отчаянной решимости. Он твердо знал, что сделает то, что задумал.
– Ну и упрямая же ты скотина, Боб, – не выдержал Ник. – Единственный выход – это…
– Либо ты со мной, либо нет. Все! Тебе понятно? Если я не буду уверен в тебе, то сразу же тебя выгоню. Хоть завтра возвращайся к своей девчонке в Новый Орлеан, только не мешай мне заниматься настоящим делом.
Ник не думал ни секунды. Он был “за”. Безоговорочно “за”. Ему надо своими глазами видеть, чем все это закончится. Он сам выбрал этот путь и сам решил остаться, никто его за уши не тянул.
– Конечно, я “за”, – сказал он. – Все нормально. Пусть будет по-твоему.
– Я вам еще не все рассказал, – вмешался Добблер.
Они оба повернулись к нему.
– Что делает Шрека таким сильным и неприступным? Одной из моих обязанностей в Рэм-Дайн было проведение тестов. Так вот, Шрек однажды тоже проходил тестирование, когда еще только пришел туда. Психолог, который там тогда работал, был абсолютным идиотом. Он ничего не понял. Тем не менее результаты-то были однозначными. Шрек не просто имеет сильную волю. Он один из тех редких людей, которые действительно не боятся умирать. Такие, как он, наоборот, стремятся к смерти. Пайн точно такой же. Понимаете, именно поэтому они так опасны. У большинства людей присутствует беспокойство о своей жизни. В сложных ситуациях они поступают так, как диктует им инстинкт самосохранения. Но только не эти двое. Они плевали на свою жизнь и ее спасение. Подобное самоненавистничество настолько сильно, что проявляется практически во всем.
Возникла пауза. Затем Боб сказал:
– Знаете, доктор, вы, наверное, всю жизнь провели в каком-то спокойном, беззаботном месте и смотрели на мир через розовые очки. Поэтому вы и находите эти качества из ряда вон выходящими. Всех профессиональных солдат можно поделить на две части. И в одной из них, если следовать вашему определению, будут настоящие преступники, которым наплевать и на свою, и на чужую жизнь. Это не так. По правде сказать, я сам из тех, кого вы только что описали… Я никогда не заботился о том, чтобы выжить. Но теперь у меня появилось что-то такое, ради чего жить стоит. И знаете, я ужасно боюсь умереть. Стал ли я из-за этого слабее? – Он едва заметно улыбнулся, чем вызвал удивление Ника, так редко видевшего улыбку на суровом, серьезном лице Боба, и добавил: – Думаю, будет интересно проверить это на деле, а?
Глава 36
Ник дал слово, что все сделает как надо. Боб держался строго:
– Никаких шуток. Без героизма. Сыграешь в героя – убьешь всех нас, понятно?
– Понятно, как-нибудь справлюсь.
– Знаю, что справишься, просто еще раз напоминаю. Все, что они скажут, выслушаешь и потом согласишься. Слушаешь внимательно и соглашаешься. Понял?
Ник сел в пикап, и скоро его уже не было видно. Наступал влажный и зябкий рассвет, и над долинами причудливо клубились хлопья тумана. Нику казалось, что он едет через давно забытые места своих детских фантазий, где за высокими соснами в глубоких ущельях прятались страшные драконы. Оставив позади бесчисленное множество поворотов и спусков, он наконец выехал на ровную землю и, миновав сожженную церковь, въехал в маленький городок Блу-Ай, который, несмотря на дождь, выглядел празднично и весело. Было раннее утро. Над центральной площадью по-прежнему висел все тот же транспарант: “ОТКРЫТ СЕЗОН ОХОТЫ НА ОЛЕНЕЙ!” Все улицы были забиты пикапами и вездеходами, в боковые и задние стекла которых можно было разглядеть самые разнообразные винтовки. Повсюду Нику бросались в глаза гордо разгуливающие в камуфляжной форме люди. С завтрашнего дня начинался охотничий сезон.
