Стивен Хантер - «...И ад следовал за ним»
Двадцать шесть.
Он подождал еще несколько минут.
Больше никто не появился.
Пожар разгорался. Теперь уже все здание было охвачено огнем. Казалось, какие-то обезумевшие язычники отмечали пришествие на землю бога войны, а на земле обугливались от невыносимого жара тела принесенных в жертву.
Чарли вынужден был отступить назад. Наконец он убедился, что все кончено и осталось сделать лишь одно.
Убрав револьвер в кобуру, он достал из кармана пыльника шесть патронов к ружью, поправил шляпу, вставил патроны в магазин, передернул затвор и направился к псарне.
Собаки, обезумевшие от огня, выли, скулили и бросались на ограду, отчаянно стараясь вырваться на свободу.
Чарли быстро перестрелял их всех до одной.
Затем он пошел на конюшню. Там ржали и метались лошади. Распахнув ворота настежь, Чарли выпустил благородных животных в ночь. Один жеребец остался в загоне. Чарли успокоил его, оседлал, превозмогая боль от раздробленного ребра, и поскакал к ребятам, которым предстояло поработать в колонии.
У него за спиной ночную темноту озаряло разгоравшееся зарево.
Глава 62
Эрл выбил ногой дверь в «дом порки». Свой «винчестер» 348-го калибра он оставил прислоненным к стене, ибо впереди его ждала работа в тесных помещениях. Работа для револьвера. По одному револьверу Эрл держал в каждой руке.
Ему был нужен Великан. Господи, как же хотелось встретиться с ним!
Вместо этого Эрл наткнулся на охранника, вооруженного самозарядным «винчестером» 351-го калибра. Охранник выпустил три пули, все выше цели. Эрл уложил его наповал одним выстрелом из «кольта». Мощная пуля 38-го калибра вырвала у охранника клок из груди; он умер, прежде чем Эрл успел до него добежать.
Распахнув ударом ноги дверь, Эрл никого за ней не нашел. Распахнув другую дверь, он увидел двоих охранников, которые, прильнув к окну, искали цели на улице. Они развернулись, но недостаточно быстро; правда, пули 38-го калибра все же попали им в грудь, а не в спину.
Эрл взбежал вверх по лестнице, громко топая ногами. Затем бесшумно спустился вниз. Из-за угла вынырнул охранник, решивший, что противник у него на мушке. Но Эрл выстрелил с двух рук, всадив охраннику в грудь две пули на расстоянии дюйма одна от другой. Охранник покатился вниз по лестнице, выбивая о ступени зубы, и свалился Эрлу под ноги. Не обращая на него внимания, Эрл воспользовался короткой передышкой, чтобы вставить двенадцать новых патронов в свои два горячих, дымящихся револьвера.
— Великан! — крикнул он. — Проклятие, я пришел за тобой! Выходи!
Однако ответа не последовало.
Эрл осторожно поднялся по лестнице. Он понимал, что, если наверху кто-то есть, его ждет изготовленное к стрельбе оружие. Поэтому Эрл сунул руку в карман и отвинтил крышку зажигательной бомбы. Он дернул за шнурок, но ничего не случилось. Поскольку лишних бомб у него не было, Эрлу не хотелось выбрасывать эту просто так. Он попробовал протолкнуть спички обратно в горловину, и они, естественно, воспламенились.
— О господи! — пробормотал Эрл.
Если бы у него не было таких быстрых рук, он прямо здесь и сейчас поджарился бы до угольков. Однако за две оставшиеся секунды ему удалось каким-то образом зашвырнуть бомбу в коридор.
Послышался глухой хлопок взрыва, и тотчас же на старых кирпичных стенах заплясали отблески пламени. На лестницу выскочил объятый огнем человек, но Эрл не обратил на него внимания. По скромным габаритам фигуры он понял, что это не Великан.
Эрл шагнул в коридор, дальняя часть которого была охвачена ярким пламенем. Горячий воздух пульсировал волнами, словно удары боксера-легковеса, но Эрл, прикрывая лицо ладонью, поочередно обошел все комнаты.
В третьей по счету он обнаружил старика Окуня.
Это была комната пыток.
Она была объята пламенем.
Окунь висел на дыбе на неестественно выкрученных сломанных запястьях, с пересохшими губами, уронив голову. Его тело было полностью расслаблено. Наружные ткани были изуродованы до неузнаваемости. Старик висел над лужицей своей собственной крови, темной, сгустившейся, смешанной с испражнениями. Рядом кружилась стая мух, отрывавших от старика крохи себе на пропитание. Более омерзительного зрелища нельзя было представить, хотя Эрлу довелось насмотреться на Тихом океане всякого, в том числе японцев, обугленных до костей струей из огнемета или выпотрошенных минометными минами.
У Эрла не было ключей от замков, которыми был скован Окунь. Жара нарастала.
— Старик, я пришел, — прошептал Эрл. — Я пришел так скоро, как только смог. Извини, что я не смог прийти раньше.
Естественно, старик ничего ему не ответил. Он не произнес последних слов прощения или раскаяния, не дал прощальных напутствий и распоряжений. Старик просто висел мертвый на цепях, безжизненно уронив голову вперед. Его тело нельзя было освободить для последней почести — предания земле, оно должно было превратиться в пепел, так и вися в оковах. Эрл узнал работу Великана. Никто другой не смог бы так изуродовать человеческую плоть.
— Великан! — крикнул Эрл. — Где же ты, черт бы тебя побрал?
Ответа не последовало.
Распустившиеся цветки пламени пустили свои мощные лепестки, неудержимым потоком пронесшиеся по коридору. Половые доски содрогнулись. Воздух наполнился искрами и густым дымом; через мгновение дорога к отступлению будет отрезана.
Эрл повернулся к выходу, оставив старика висящим в цепях, сознавая, что через считанные секунды тело превратится в угли. Бедняге так и не удалось вернуться в Новый Орлеан к китаянке и мулатке цвета кофе с молоком. Старый Окунь умер под размеренными ударами кнута Великана.
Эрл обернулся, понимая, что совершает страшную глупость. Однако его охватило что-то могучее, непреодолимое: ни один человек не заслуживает того, чтобы сгореть, скованным цепями. Такого не должно быть, с какой стороны ни смотри. Подобная смерть предназначается рабам. Схватив цепь, Эрл приставил к ней дуло револьвера 38-го калибра и выстрелил. Пуля разорвала одно звено, и Эрла обсыпало осколками металла. Старик повалился вперед. Подхватив тело, Эрл осторожно опустил его на пол, затем взял вторую цепь и разорвал ее той же самой мощной пулей 38-го калибра.
Подняв старика, Эрл направился к двери и вдруг увидел там вооруженного ружьем охранника.
— Это ты! Ты же должен был умереть!
— Не представляю, с чего ты это взял, — бросил Эрл.
Пламя ревело все сильнее, но человек, застывший в дверях, обезумел от ярости и не обращал на это внимания. Эрл понял, что пропал. Но тут раздался выстрел. Пуля попала охраннику прямо в лицо, и он рухнул как подкошенный.
Эрл обернулся. Вокруг никого не было видно. Господи, кто же стрелял? Но затем Эрл увидел в оконном стекле пулевое отверстие и, сориентировавшись по памяти, сообразил, что с этой стороны здания ярдах в трехстах находится одна из сторожевых вышек. Значит, Джек О'Брайан не дремлет.
Не выпуская из рук тела, Эрл добрался до лестницы, и тут у него за спиной обрушились прогоревшие половицы коридора. Стены, лишившись внутренней распорки, сразу же сложились внутрь. К гари и искрам, наполняющим воздух, добавилась едкая пыль битого кирпича, и дышать стало совсем трудно.
Выбравшись из пылающего «дома порки», Эрл положил тело старика в прохладную тень деревьев в нескольких сотнях ярдов от пожарища и преклонил колено. Конечно же, слов у него не было, ибо слова — это не его стихия. Эрл просто осторожно уложил тело.
— Я выполнил данное тебе обещание, — сказал он, обращаясь к покойнику. — За исключением той части насчет шлюх. Но теперь я сожгу здесь все дотла, и солнце, которое взойдет следующим утром, не застанет тут ничего, кроме призраков и пепла. Semper fi, старина.
Наверное, ему в глаза попали отлетевшие от места пожарища искры или сажа. Эрл зажмурился, борясь со слезой, затем встал и продолжил бой.
Он перебежал через двор, стараясь держаться в тени. По дороге ему попался один из охранников, в которых он стрелял. Раненый сидел на земле, истекая кровью и судорожно кашляя. Эрл опустился перед ним на колено.
— Это ты! — выдавил охранник. Его слова сопровождались хлюпающим свистом простреленного легкого. — Ты мертв!
Это был один из тех, кто, сидя в лодке, провожал взглядом погружение Эрла в черную воду.
— Вовсе нет. Как видишь, я жив-здоров. А теперь говори: где этот треклятый Великан?
— Сэр, я его не видел. Он оставался наедине со стариком, лупил его кнутом. Лупил каждую ночь, пять ночей подряд. Бил страшно. Я не хочу встретиться с нашим Творцом, имея грех на душе.
— Это не моя епархия. Где Великан?
— Наверное, удрал. Будь ты проклят, ты меня убил.
— Именно за этим я и пришел сюда. А теперь можешь умирать, ибо ты мне больше не нужен.
Эрл обернулся.
Повсюду вокруг разгорался пожар. Присмотревшись, Эрл определил, что Элмер уже поджег контору. Частые выстрелы вдалеке говорили о том, что Элмер и Билл добрались до казарм охранников.
