Борис Мишарин - Исцеление
Стоун от удовольствия потер руки, все складывалось удачно, и главное Стокфорд оставался не удел. Все сделает он, Стоун…
Стокфорд привез Михайлова к ресторану, где в отдельном, но достаточно просторном кабинете, его уже ждали трое знакомых людей.
— Проходите, господин Михайлов, мы в двойне рады видеть вас здоровыми глазами. Ну и задали же вы сегодня перцу, но это ничего, иногда бывает полезно.
Джон Ларсон рассмеялся, пожимая руку Михайлову. Этот газетный магнат выглядел сегодня превосходно, с лица сошла, ставшая привычной, синюшная краснота, исчезла одышка, тело постепенно наливалось энергией и силой.
— Никогда бы не подумал, что экстраклассные хирурги разбираются в вирусах и генетике. Рад видеть вас, доктор.
Нельсон Скотт улыбался, и на лице не было и признака сердечной болезни, мучавшей его долгие годы. Воротила промышленного бизнеса чувствовал себя очень уверенно и говорил с Николаем без высокомерия и надменности.
— Здорово вы отделали свару Ларсона, — смеясь, пожимал Николаю руку Стив Сэндс.
Владелец военных заводов пригласил Михайлова к столу, бросив обидное Стокфорду: «Свободен, мы сами доставим доктора, куда пожелает». Стол уже был накрыт и Ларсон сразу же предложил:
— Господин Михайлов, вы наш спаситель, а Спаситель, — он показал пальцем вверх, — всегда выше смертных, — они втроем засмеялись, — зовите меня Джон.
«Нельсон, Стив», — добавили Скотт и Сэндс.
— Ник, — ответил Михайлов.
— А вот это еще надо обдумать, разве может Спаситель быть наравне со смертными, — захохотал Сэндс, — хорошо, Ник. До сих пор не могу поверить в это чудо, сегодня ночью не утерпел и, спрыгнув с кровати, сделал несколько приседаний, — восхищался Скотт, — раньше бы уже умер, а сейчас здорово, даже никакой одышки и усталости. Жена говорит, что я рехнулся, но ей не понять этого чувства, чувства свободы от болезни и силы.
— И главное сразу, без реабилитационного срока, — поддержал его Ларсон.
— Скажу честно, Ник, я вначале не верил и врачи говорили как-то неубедительно — сами не видели, но французские и русские доктора утверждают… Чего уж там говорить — сейчас и то не верится. Правильно Стив сказал, проснешься ночью и думаешь — а не сон ли это. Классный ты доктор, Ник!
Скотт разлил коньяк по бокалам и предложил тост за Михайлова. Отпив глоток, продолжил:
— Мы деловые люди, Ник, и, естественно, хотели бы видеть вас здесь, в Нью-Йорке. Купим вам шикарную клинику, виллу на море, все сделаем, только работайте, лечите людей. Первейшему таланту место в развитой и демократичной стране.
Михайлов понимал, что это предложение исходит от чистого сердца и политика здесь не играет никакой роли. Но он не променяет Россию на зеленые доллары, это его страна и пусть сейчас ее экономика и мощь в упадке, но она встанет на ноги, поднимется с колен и пойдет семимильными шагами, обгоняя всех.
— Благодарю, Нельсон, но я тоже деловой человек и отвечу прямо. У меня есть Родина и это наипервейшее! А в приложении добавлю, что мне здесь вряд ли дадут работать. Стокфорды и их хозяева хотели бы, что бы я занимался разработкой биологического и генетического оружия, им совершенно не интересно — стану ли я при этом лечить людей. У меня просто не будет времени. Это факты и жизнь, господа… Но у меня есть другое предложение — я думаю у вас хватит денег, — он улыбнулся, — добраться до России, буду рад встрече с вами у себя дома. Медицинской помощи вам не потребуется, по крайней мере, лет десять, посидим рядком, отдохнем ладком. Так иногда говорят русские.
— И все-таки я беспредельно рад нашей встрече, — заговорил Ларсон, наполняя бокалы, — какие у вас планы, Ник, на ближайшее время?
— У Стоуна где-то на побережье вилла, вечером или завтра утром хотели поехать туда, а через пять дней домой. В Россию — матушку.
Михайлов отпил глоток коньяка и закурил, вглядываясь в лица собеседников. Они светились счастьем, счастьем выздоровления и новой жизни. Как-то легко чувствовал себя с ними Михайлов, не было в словах двойного дна и шли они от сердец, которые он держал в руках, исцеляя. Сэндс расплылся в улыбке.
— Дорогой Ник, а почему бы вам не отдохнуть вместе с нами, у меня есть свой остров и там прекрасно. Мы все можем поехать туда вместе прямо сейчас и провести изумительных пять дней.
— А почему у тебя, Стив? У меня вилла не хуже твоей, — возразил Нельсон.
— Потому, что это мое предложение.
— Стив прав, — поддержал его Джон, — но мы не знаем ответа Ника…
Все посмотрели на Михайлова, ожидая ответа.
— Господа, я был бы рад погостить у вас, но бросить Стоуна как-то не по-человечески, — возразил Николай.
— Здесь вообще не чисто, — как бы невзначай бросил Ларсон, — этот Стоун постоянно крутится со Стокфордом. Он хороший врач, но и гнида порядочная, наверняка работает на Лэнгли.
Михайлов решил, что пора заканчивать встречу. Ему уже никуда не хотелось — попасть бы быстрее домой, в Н-ск, завалится в свою кровать всем вместе, обнять детей и Вику с Аллой, уснуть пятером. А утром уехать отдыхать в свой родной лес, на речку: не получится, ноябрь на дворе. Он вздохнул. «А ребята вроде бы ничего, от чистого сердца приглашают. Посоветуюсь с Аллой и Викой, может, решусь махнуть к ним. Что мне Стоун — ЦРУшная шестерка, не он же меня приглашал сюда, Лэнгли в действительности.
— Господа, мне пора ехать, семья уже беспокоится.
— Нам бы очень хотели познакомиться с вашей семьей, Ник, — ответил за всех Ларсон, — вот наши визитки, передумаете — звоните, потребуется помощь: не стесняйтесь.
Михайлов протянул им свои визитки и вышел. Проводить его до машины пошли все трое — Ларсон, Скотт и Сэндс.
Стокфорда в лимузине не было, шофер пояснил, что он уехал давно и просил не ждать его. Дома не было и Стоуна, Стокфорд заехал за ним и они вместе ушли. «Поехали отчитываться, — усмехнулся про себя Михайлов.
Вся семья и Зеленский собрались в спальне, Николай рассказал, что встретился с этими миллиардерами. «Нормальные мужики, приглашают нас к себе на отдых. У Сэндса даже свой остров есть. Я пока отказался, неудобно бросать Стоуна, но он-то нас бросил, поехал с Биллом в ЦРУ, больше некуда. Если вы согласны, я бы с удовольствием отсюда уехал — внешне все прилично, но холодно.
Вика обняла его.
— Когда мы еще на море побывать сможем, я и на Черном-то не была ни разу. Но ты реши сам, милый, в этом доме и нам неуютно. И домой хочется и на море…
Вика положила голову ему на плечо, Николай прижал ее к себе, чмокнул в щечку.
— Хорошо, собирайтесь, мы уезжаем к Сэндсу на его остров. Я напишу Стоуну записку, нет, лучше скажу прислуге, они передадут ему. Но ему не обязательно знать, куда мы едем, хотя все равно догадается.
Все облегченно вздохнули и стали укладывать вещи, Николай взял телефон.
— Стив? Это Ник, мы принимаем твое предложение, если, конечно, оно еще в силе.
— Да, Ник, да, я рад, что ты решился, сейчас подъеду за тобой.
Даже по телефону Михайлов почувствовал, что Сэндс обрадовался по-настоящему и ему не терпится приехать за ним.
— Если ты не против, Стив, пусть за мной заедет Нельсон или Джон — не хочу, чтобы Стоун знал, что мы уехали к тебе.
— Хорошо, Ник, хорошо, Нельсон уже выехал, мы с Джоном встретим вас в аэропорту. У меня свой самолет, погода летная, так что скоро будем на месте. До встречи.
Михайлов положил телефон, все молча собирались, настроение поднялось и через 10 минут они уже приготовились к отъезду. Николай объяснил, что за ними заедет Нельсон Скотт, у него промышленные фабрики и заводы. Джон Ларсон, газетный магнат и Стив Сэндс, воротила военно-промышленного комплекса, ждут в аэропорту.
— Присядем по русскому обычаю на дорожку, — предложил Михайлов.
Он вспомнил, как Зеленский завез их вначале в аэропорт, там и забрал паспорта у Стокфорда, иначе бы сейчас они никуда не поехали. «Спасибо, Миша», — сказал он про себя и вслух предложил: «Пора».
Они спустились вниз, в холл и увидели два подъехавших лимузина. Нельсон приехал на своем и захватил лимузин Ларсона. Пока водители выносили и укладывали чемоданы, Михайлов познакомил всех друг с другом.
Через несколько часов они уже отдыхали на вилле Сэндса, жены «могучей тройки» прилетали следующим рейсом, отложив текущие дела — им тоже хотелось пообщаться с великим доктором.
Вику, впервые оказавшуюся на море, поражало все — шум легкого прибоя, успокаивающий нервы, накатывающиеся одна за другой маленькие волны и необъятная гладь океана. Чистый песок, по которому можно бегать, не боясь порезать ногу о брошенное стекло, и воздух, морской, океанский воздух, особенный и неповторимый. И никого вокруг, ни одной души, кроме прохаживающихся вдалеке охранников с автоматами. «От кого здесь охранять, — думала Вика, — это же остров, сюда можно приплыть или прилететь и зачем эти вышки с пулеметами со всех сторон? Наверное, Стив чего-то опасается или у них так заведено — охранять военных воротил с особой бдительностью. Она уже поднималась на одну из вышек посмотреть в подзорную трубу на океанскую гладь и окрестности. В нее хорошо просматривался весь берег небольшого островка километров пяти в диаметре или чуточку больше. Море, океан! Как она мечтала о нем, прикованная болезнью к дому, но о таком ей даже не снилось. Остров, настоящий райский остров! С растительностью и животными, удивительными птицами! Стив говорил, что опасных животных здесь нет и нет змей, но акулы у побережья бывают. Охранники на катерах опустили в воду металлическую сеть, чтобы не заплывали акулы. Кто знает, как они себя поведут?
