Джеймс Роллинс - Айсберг
Аманда с беспокойством поглядывала на монитор гидролокатора. Минуту назад картинка на экране потеряла резкость под воздействием мощного звукового импульса, а потом и вовсе исчезла, сменившись на яркое голубое свечение. Эта внезапная трансформация означала только одно — прибор регистрирует последствия ядерного взрыва.
За спиной Аманды стоял Джон Аратук. Подняв голову, он завороженно смотрел на океанские воды сквозь купол
«циклопа». Подлодка находилась почти на максимальной глубине погружения, и за толстым стеклом царила кромешная темнота.
Вечный мрак.
Старый эскимос вдруг вскинул руку и показал на яркую звезду, мерцающую высоко над головой где-то к югу от «Полар сентинел».
Эпицентр взрыва.
Не проронив ни слова, Джон опустил голову и посмотрел на Аманду потускневшими глазами. На изборожденном морщинами лице застыло выражение глубокой скорби. В мгновение ока он постарел на десяток лет.
— Мне очень жаль, — печально промолвила Аманда. Старик закрыл глаза и отвернулся. В своем горе он был безутешен.
Аманда вновь посмотрела на мерцающий синевой экран монитора. Было ясно, что детонатор «Полярной звезды» пришел в действие, но сработал ли ее план блокировки двух из пяти усилителей разрушительного эффекта? Неужели дочь эскимоса и остальные беглецы на станции бесполезно пожертвовали жизнью, чтобы спасти мир?
План был прост и не требовал больших затрат времени. Пока подлодка, по ее настоятельной просьбе, погружалась на максимальную глубину, Аманда быстро ввела необходимые координаты и направила луч гидролокатора на два ближайших усилителя «Полярной звезды». Когда субмарина погрузилась достаточно глубоко, Аманда скорректировала направление и ширину лучевого конуса так, чтобы он захватывал оба взрывных устройства. В конце концов она включила прибор на полную мощность и замерла в ожидании.
«Полярная звезда» могла разрушить ледяной покров над Северным полюсом только в случае, если бы все пять усилителей сработали одновременно и излучили в пространство звуковой импульс на тонко синхронизированной частоте колебаний. Но мощный сигнал гидролокатора подлодки был способен создать достаточное количество помех на пути звуковой волны и изменить ее частоту так, чтобы предотвратить активацию хотя бы двух усилителей, попавших в сферу действия прибора на борту «Полар сентинел».
Аманда напряженно вглядывалась в экран монитора, ожидая, пока картинка снова прояснится. Ей оставалось только надеяться, что ее план удался.
21 час 18 минут
На борту русской субмарины
Мир вокруг Дженни и Мэтта крутился колесом. Их швыряло по стенам тесного отсека. Даже толстая прослойка матрасов не спасала от ушибов и ссадин. Голова у Дженни гудела от удара взрывной волны.
Но они остались живы, и это было главным.
Мэтт плотно прижимал к себе Дженни. Их руки и ноги переплелись.
— Мы падаем! — прокричал он ей на ухо.
Дженни и сама чувствовала нарастающее давление. Через долгую минуту кувыркание лодки прекратилось и она замерла под косым углом.
— Мы, кажется, стабилизировались.
Мэтт вытащил руку из-под тела Дженни, отвернул край матраса и оглядел жилой отсек. Дженни тоже выглянула наружу.
На койке у противоположной стены Ковальски вылез наполовину из кипы матрасов и водил фонариком по отсеку. Пол субмарины наклонился под острым углом и немного покачивался.
— Все живы?
Беглецы стали медленно выползать из импровизированных убежищ, как бабочки из коконов. Бейн залился радостным лаем.
Из-под матрасов послышался приглушенный крик Магдалены:
— Зейн… Он куда-то пропал!..
— Да здесь я, здесь. Все в порядке, только рука, похоже, сломана, — слабым голосом ответил Зейн откуда-то из глубины отсека.
Уошберн по-прежнему держала на руках Маки, тихонько напевая ему что-то на ухо.
Том внимательно осматривал стены и потолок отсека, с трудом пробираясь по узкому проходу между койками. Дженни понимала его беспокойство — по всей лодке слышался треск швов и скрежет металла.
— Взрыв, похоже, бросил лодку вертикально вниз, — пробормотал Том. — Мы падаем на критическую глубину.
— По крайней мере, мы пережили ядерный взрыв, — заметил доктор Огден.
— Нас спас лед вокруг подлодки, — пояснил Том. — Морская пещера была самым слабым местом в конструкции стан ции, и при взрыве ее просто оторвало от остальной части ледяного острова. Ну а нас унесло вместе с ней.
— Мы упадем на самое дно? — спросила Магдалена.
— У лодки положительная плавучесть, — ответил Том. — По идее, нас со временем должно выбросить на поверхность, как пробку. Но…
— Что «но»? — с беспокойством переспросил Зейн, прижимая поломанное запястье к груди.
Моряки с сомнением поглядывали на стонущие стены подлодки.
— Молитесь, чтобы до этого мы не опустились ниже критической глубины.
21 час 20 минут
Подо льдом
Крейг очнулся в полной темноте и сразу почувствовал вкус крови на языке. Голова раскалывалась от ноющей боли, а плечо горело огнем. «Перелом ключицы», — догадался он.
В лицо била струйка ледяной воды. Крейг вслепую ощупал стенки резервуара и наткнулся на трещину в стекле.
Он безуспешно попытался рассмотреть что-либо в кромешном мраке, царящем снаружи. Под ногами плескалась вода, медленно наполняя стеклянный цилиндр. Откуда-то доносилось бульканье воздушных пузырьков. Резервуар, похоже, потерял герметичность.
Избежав гибели от ударной волны ядерного взрыва, Крейг оказался в стеклянной гробнице, которая медленно опускалась в океанские глубины. Чем глубже она уходила под воду, тем сильнее становился напор воды, фонтанирующей сквозь трещину в стенке.
Вода поднялась ему почти по пояс. Одежда промокла насквозь и обволакивала тело ледяным одеялом.
Крейг судорожно стучал зубами — скорее от нарастающей паники, чем от холода. В душе он всегда боялся быть погребенным заживо — после того, как наслушался рассказов об агентах, от которых избавлялись именно таким образом. Но то, что предстояло ему, было намного хуже.
«Что убьет меня быстрее — холод или удушье?» — думал он.
Ответ пришел через минуту.
Бульканье пузырьков прекратилось. Напор воды постепенно уменьшился, а затем течь и вовсе исчезла. Очевидно, в резервуаре установилось какое-то равновесие. Воздушный мешок не давал воде проникать внутрь цилиндра… Хотя бы временно…
Впрочем, жить ему все равно оставалось недолго. Смерть от холода наступит раньше, чем от недостатка кислорода.
«А может быть, и нет…»
Крейг пошарил онемевшими пальцами в кармане куртки. Послышался звон стекла. Кончики пальцев скользнули по острым осколкам, но он продолжил поиски и наконец нащупал то, что искал.
Стеклянный шприц, наполненный янтарной жидкостью.
Целый.
Покидая секретную лабораторию на четвертом уровне, он на всякий случай захватил с собой два шприца.
Последняя надежда на спасение.
Крейг снял пластиковый колпачок с иголки. Попасть в вену в темноте было невозможно. Он ухватился за шприц обеими руками и всадил иглу в живот. Преодолевая мучительную острую боль, Крейг надавил на поршень. Эликсир медленно исчезал в брюшной полости. Через некоторое время он растворится в крови.
Крейг выдернул пустой шприц из-под кожи и бросил его в ледяную воду. Тело охватила мелкая дрожь, а в голове внезапно промелькнула мысль: «Успеет ли организм впитать в себя эликсир до наступления смерти?»
Только время могло рассеять его сомнения.
21 час 21 минута
На борту русской субмарины
Затаив дыхание, беглецы прислушивались к металлическим стенаниям ветхой субмарины. Ковальски осветил фонариком узкий проход между койками. Откуда-то из глубин подлодки доносилось едва слышное шипение. Похоже, какой-то из швов не выдержал и лодка набирает воду. Кромешный мрак в отсеке лишь усиливал ощущение полной безысходности.
Дженни плотно сжимала руку Мэтта вспотевшей ладонью. Мэтт вдруг всем телом почувствовал легкое колебание корпуса подлодки. «Что-то изменилось». Он с надеждой посмотрел на Ковальски и Тома, больше доверяя их профессиональному опыту, чем своим ощущениям.
Том подтвердил его догадку:
— Мы всплываем.
Дженни сдавила пальцами ладонь Мэтта. Лодка поднималась на поверхность!
Среди беглецов послышались радостные возгласы и вздохи облегчения.
Однако лицо Ковальски по-прежнему выражало беспокойство. Том тоже выглядел чем-то озабоченным.
— Что-то не так? — поинтересовался Мэтт.
— Мы не можем изменить плавучесть подлодки, — ответил Том.
Ковальски кивнул:
— Замедлить скорость всплытия невозможно. Чем ближе к поверхности, тем быстрее мы будем двигаться.
