Дочь великого грешника (Небо Монтаны) - Робертс Нора
— Я-тебя-не-люблю, — отчеканила она, глядя ему в глаза. — Что, съел, умник? Вот, соврала, и хоть бы что.
Она со смехом бросилась ему в объятия.
— Какого черта! Я могу писать где угодно.
Он поцеловал ее, солидно сказал:
— Вот и хорошо. Поедем домой.
— А мои чемоданы?
— Слетают в Лос-Анджелес и вернутся.
Она оглянулась назад, мысленно попрощалась с родным городом.
— Не больно-то ты удивился.
— Совсем не удивился. — Он подхватил ее на руки и принялся кружить. — Ты же знаешь, я терпеливый.
Бен обнаружил Уиллу на границе двух ранчо. Уилла разматывала проволоку, ремонтируя изгородь. Бен подумал, что и ему пора заняться тем же самым. Он спешился, подошел к ней.
— Помочь?
— Сама справлюсь.
— Хотел спросить, как там Хэм.
— Все ворчит, брюзжит. Но в целом неплохо.
— Вот и отлично. Давай все-таки помогу.
— Я умею сама.
— А я все равно помогу.
Он дернул проволоку на себя. Она отступила, подбоченилась.
— Ты и так все время под ногами путаешься. То одно норовишь сделать, то другое. Хватит.
— Почему?
— У тебя свое ранчо. А я как-нибудь сама управлюсь с собственными делами.
— Тебе обязательно нужно во всем управляться самой, — пожаловался он.
— Условия завещания выполнены. Ты мне больше не надсмотрщик.
Ее глаза посматривали на него враждебно.
— Так ты считаешь, что я к тебе ездил только из-за завещания?
— Не знаю. Что-то твой интерес ко мне явно поугас.
— В каком смысле?
— В том самом. За последние несколько недель ты был нечастым гостем в моей спальне.
— Дел много.
— А сейчас у меня много дел. Так что катись отсюда. Он расставил ноги пошире, набычился.
— Эта граница не только твоя, но и моя.
— Ну и ради бога. Проверяй изгородь со своей стороны. Между ними протянулась проволока.
— Ты хочешь знать, что со мной происходит? Ладно, я скажу. Он достал из кармана две золотые сережки и положил ей в ладонь.
— Ой, а я про них совсем забыла, — нахмурилась Уилла.
— Зато я не забыл.
Он сам не знал, почему до сих пор таскает их в кармане, — ведь они напоминали о той страшной ночи, о тьме, о страхе. Что было бы, если бы он ее не отыскал? Точнее говоря, если бы она не догадалась оставить по дороге эти знаки.
— Значит, ты нашел мои сережки? — Она небрежно сунула их в карман.
— Да, нашел. Я лез вверх по склону и слушал, как он на тебя орет. Потом я видел, как он приставляет нож к твоему горлу. По твоей коже стекала струйка крови.
Она инстинктивно схватилась за горло. Ей до сих пор временами казалось, что кожу холодит лезвие ножа.
— Все это позади. Я не люблю об этом вспоминать.
— А я только и делаю, что вспоминаю. Вижу вспышку молнии, твои глаза, а в них — понимание того, что я сейчас сделаю. Я видел, что ты мне доверяешь.
Когда он выстрелил, она не закрыла глаза. Бен помнил это очень хорошо.
— Я выстрелил в человека, и пуля прошла в нескольких дюймах от твоего лица. Это было страшно.
— Мне жалко, что так получилось. — Она погладила его по руке, но он отшатнулся. — Тебе пришлось пойти на убийство из-за меня. Должно быть, это сказалось на твоем отношении ко мне.
— Дело не в этом. А может, и в этом. Не знаю. — Он отвернулся, посмотрел в небо. — Это чувство было у меня и раньше.
— Хорошо, я все поняла. — Он стоял спиной к ней и, слава богу, не видел, что она зажмурилась, боясь разреветься. — Я тебе благодарна. Не будем усложнять друг другу жизнь.
— Усложнять? Это мягко сказано.
Он сунул руки в карманы, покосился на изгородь, уходившую за горизонт.
— Ты путалась у меня под ногами всю жизнь, от тебя одни неприятности.
— Я у тебя? Под ногами? — оскорбилась Уилла. — Между прочим, тут моя земля, а не твоя.
— Я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было. И твои недостатки мне тоже хорошо известны. У тебя полно недостатков. Ты упрямая, вздорная, вспыльчивая. Мозги у тебя есть, но норов такой, что и мозги не помогают. Но знать недостатки — это еще полдела.
Тут Уилла пнула его, да так сильно, что Бен налетел на собственную лошадь. Он подобрал шляпу, отряхнул ее. — За это я мог бы врезать тебе как следует, да, боюсь, потасовка перерастет во что-нибудь совсем другое.
— А ты попробуй.
— Вот, об этом я и говорю. — Он погрозил ей пальцем. — Ты посмотри, какое у тебя выражение лица. Из-за этого все и случилось.
— Что случилось?
— Влюбился я в тебя, вот что.
Уилла уронила молоток, которым только что собиралась его треснуть.
— Что-что?
— Что слышала. Я знаю, у тебя слух, как у горной рыси. — Он поскреб подбородок, поправил шляпу. — Видно, придется тебе выходить за меня замуж. Не вижу другого выхода. А уж я думал, думал.
— Вот как? — Она подобрала молоток, угрожающе постучала им по ладони. — Значит, думал?
— Да.
Он покосился на молоток, ухмыльнулся. Вряд ли она пустит это орудие в ход. А если пустит — он успеет отскочить.
— Если бы был какой-то выход, я бы непременно его нашел. — Он осторожно шагнул назад. — Сначала я думал, что ты привлекаешь меня своей ершистостью. Потом, когда мы уже были вместе, я решил, что меня привлекает непредсказуемость — я не знал, сколько это продлится.
— Продолжай в том же духе, и я прошибу тебе башку, — ледяным тоном произнесла она.
И он продолжил:
— И стал я задумываться, почему другие женщины на меня так не действовали. Почему я начинаю скучать по тебе через пять минут после того, как мы расстались? Когда с тобой что-то не так, я просто схожу с ума. Ну вот, я и пришел к выводу, что другого пути нет — только жениться.
— И ты считаешь, что так нужно делать предложение?
— А что? Можно подумать, ты можешь рассчитывать на что-нибудь лучшее. Смотри, с твоим паршивым характером вообще без женихов останешься.
Он ждал удара, поэтому вовремя выхватил у нее молоток и отшвырнул его подальше.
— Не вздумай отказываться, Уилл. Я принял твердое решение.
— Ни за что не соглашусь. — Она скрестила руки на груди. — Пока не попросишь как следует.
Он тяжело вздохнул. Так и знал, что этим кончится.
— Ну хорошо, будь по-твоему. Я тебя люблю. Я хочу на тебе жениться. Не могу без тебя жить. Так сойдет?
— Да, так лучше. — Сердце у нее чуть не разорвалось от счастья. — А где кольцо?
— Кольцо? Уилл, ну не думаешь же ты, что я отправляюсь ремонтировать изгородь с кольцом в кармане. — Он сдвинул шляпу на затылок. — Да и потом, ты же не носишь колец.
— А это носить буду.
Он открыл рот, чтобы возразить, но передумал и улыбнулся.
— Точно?
— Абсолютно. Черт бы тебя побрал, Бен, что ты так долго телился?
Она перепрыгнула через изгородь и упала ему в объятия.
