Виктор Доценко - Команда Бешеного
— Отлично, — обрадовался Воронов. — А нам с тобой не нужно обговаривать систему связи: будем использовать ту, что мы знаем с детства.
— Конечно, — согласился Савелий, затем снял рюкзак и выложил часть съестных припасов. — Мне хватит, — сказал он, встретив вопросительный взгляд Воронова. — А вот лишние «игрушки» я возьму!
— Они у меня, — сказал Малешко, скидывая с плеч вещмешок. Быстро развязав его, он осторожно вытащил несколько закамуфлированных под камни мин. — Может и патронов подкинуть?
— Нет, их у меня достаточно, — ответил Савелий, аккуратно упаковывая «игрушки». — Что ж, парни, Андрей знает дорогу. Надеюсь, что вскоре свидимся, и все будем живы-здоровы!
— А как же иначе? — самоуверенно заметил Александров. — Удачи тебе, командир! Если что, жми на кнопку, и мы подмогнем!
— У круг, робята! У круг! — гаркнул Малешко, все вокруг рассмеялись, а он крепко обнял Савелия. — Не журись, хлопче! Усе будет тип-топ! — Спасибо, дорогой, спасибо. — Савелий похлопал его по спине, потом повернулся к ребятам и каждому пожал на прощанье руку, а когда захотел обняться с Вороновым, тот сказал: — Я немного провожу тебя. — Хорошо. Бывайте, ребята!
— Савка, ты там не очень-то геройствуй, — тихо заметил Воронов, когда они немного отошли от группы. — О чем ты, братишка? Или меня не знаешь? — Потому и говорю, что знаю, — вздохнул Воронов. — Не тяни до последнего момента с сигналом опасности. И еще… Как только прибудешь на место и контейнеры будут у тебя перед глазами, дай сигнал «все в порядке», чтобы развязать нам руки.
— У меня к тебе тоже будет одна просьба, Андрюша. Помни, что Седой
— враг. — Но…
— Он стал врагом, как только согласился вести их группу, — зло перебил Савелий.
— А если его заставили под угрозой смерти? — Воронов посмотрел прямо в глаза Савелию. — Неужели ты думаешь, что у него память хуже, чем у тебя? — Об этом я тоже подумал…
— Вот видишь… Нет, Савка, извини, но я не могу так разом зачеркнуть то, что он воевал здесь. Или он был плохим товарищем?
— Нет, не был, — согласился Савелий. — Ладно, смотри сам, но запомни, что не все «афганцы» остались прежними. Будь осторожнее!
— Это я могу обещать, — твердо сказал Воронов. — Ладно, будем прощаться! — Они крепко обнялись. — До завтра, братишка!
— До завтра. Савка! — сказал Воронов и быстро, не оглядываясь, пошел к ребятам.
Савелий постоял немного, глядя ему вслед, потом повернулся и решительно зашагал вперед. Если бы не вмешалась судьба, он мог бы встретиться в пути с полковником Джеймсом, и эта встреча для одного из них могла закончиться трагически. Но Всевышний решил на этот раз пощадить их и не ставить перед нравственным выбором. В свое время они расстались почти друзьями и испытывали друг к другу только уважение и благодарность. Но тогда все было иначе, а сейчас Савелий и Майкл Джеймс выполняли долг перед Родиной, каждый перед своей.
До места, где они могли встретиться, им оставалось пройти два-три километра, но в это время полковник получил сигнал, по которому должен был сразу же поспешить в пункт «Игрек».
Чертыхнувшись про себя, Майкл послал сигнал о том, что сообщение принято и сменил маршрут. Случилось нечто важное, и ему пришлось подчиниться. До пункта «Игрек» было немногим более часа ходьбы. Понимая, что все его планы нарушились, он тщательно припрятал снаряжение и отметил это место на карте. Оставшись только при оружии, запрятанном в видеокамере, Майкл зашагал быстро и легко и скоро добрался до места. Ждать долго не пришлось: послышался шум вертолета, и вскоре он уже был в кабине.
Его подобрал все тот же капитан Коннор. Ничего вразумительного он сказать не мог, разъяснение Майкл мог получить только у начальника Управления, который его и отозвал. Капитан имел точные инструкции: в пункте «Игрек» подобрать полковника Джеймса, в другом пункте еще несколько человек и срочно доставить их в Пакистан, а оттуда — в Нью-Йорк. Майкл и не предполагал, что неожиданный вызов — досадное недоразумение, в котором он сам отчасти был виноват. Дело в том, что он, стремясь обезопасить себя и свою группу от излишнего любопытства, внес в компьютер вместо Афганистана одну южноафриканскую страну, где как раз начался государственный переворот. Ретивое начальство объявило экстренный сбор. Но об этом станет известно лишь через два дня, когда Майкл доберется до своего начальника. О том, какими словами он мысленно «благодарил» его, можно только догадываться, а нам остается вернуться к остальным героям нашей истории.
Смертельное противостояние
Когда Савелий отделился от группы, он почувствовал огромное облегчение: на него перестал давить груз ответственности за остальных. Он был уверен — пока контейнеры находятся в тайнике, все участники поисков застрахованы от нападения друг на друга. Единственное, что может угрожать им, — душманы. Именно их нужно бояться и избегать с ними встреч. Как ни странно, Савелий беспокоился только за группу, лично его встреча с душманами совершенно не волновала.
Он вспоминал, сколько ребят здесь погибло, сколько осталось на всю жизнь инвалидами. Как всякий настоящий боец, он мог восхищаться достойным противником, отдавая должное его силе, и умению, но презирал тех, кто пользовался запрещенными, подлыми приемами. Навсегда в его памяти останется горная дорога, где он, несмотря на приказ командира уничтожить свидетелей, решил вступиться за женщину-афганку и чудом избежал автоматной очереди в спину. Он никогда не простит душманам и тот случай, когда к ним в часть на неделю приехал нейрохирург из Москвы, чтобы сделать несколько сложных операций раненым.
Этот профессор, сугубо штатский человек, в первый же день приезда решил проветриться перед сном. Он сорвал полевой цветок, и в этот момент ему в спину вонзился широкий кривой нож. В его глазах навсегда застыло удивление: почему? за что? Кому мог помешать этот человек, спасший за свою жизнь больше людей, чем погибло за всю войну в Афганистане? Профессора хватились минут через сорок после ухода. Окликнув его и не услышав ответа, все сразу почувствовали, что случилось непоправимое. Врача так и нашли с цветком в руке. Но убийце, видно, было мало просто вогнать нож в спину, он еще и перерезал старому профессору горло. Этот случай многих солдат привел в шоковое состояние, но многих заставил переосмыслить свое отношение к войне. Наши солдаты перестали быть доверчивыми. Теперь они, как говорится, сначала стреляли, а потом спрашивали «Кто идет?»
За годы, проведенные на афганской войне, Савелию пришлось пережить многое. Сейчас, снова попав в эту страну, Савелий ощутил какое-то странное радостное возбуждение — такое ощущает молодой парень, спешащий на долгожданное свидание с любимой.
Ему легко дышалось, он быстро шел вперед, почти не останавливаясь, чтобы проверить маршрут. Казалось, что он лишь вчера шел здесь, неся за спиной запаянный контейнер. Интересно, что же в них такого, если за ними так охотятся, если столько средств и жизней поставлено на карту? Драгоценности? Наркотики? Секретное оружие? Документы? Что бы там ни было, но в этом нуждается его страна, а значит, они должны любой ценой доставить эти контейнеры на Родину. Перед самым уходом генерал Богомолов сказал ему:
— Помни, эти контейнеры должны быть в России во что бы то ни стало! — Он внимательно посмотрел ему в глаза. — Ты понял?
— Понял, Константин Иванович! Сделаем все возможное и невозможное.
— Но это еще не все. Если вы не вернете контейнеры в Россию — плохо, но в тысячу раз хуже, если они окажутся за границей. И в случае чего их необходимо уничтожить. Ты понял, Говорков? Уничтожить! Но знать об этом должен только ты. — Я все понял, Константин Иванович. Сделаем! — Я в тебя верю, Савелий!
— Спасибо, Константин Иванович! — Он потянулся, чтобы пожать протянутую генералом руку, но тот вдруг обнял Савелия и отечески похлопал по спине. — С Богом!
Казалось, Савелий настолько ушел в свои мысли, что ничего не замечал вокруг. Но это было обманчивое впечатление: он все прекрасно видел и замечал. Навстречу ему попадались только обитатели гор: яркие птички, пчелы, противно жужжащие над головой, промелькнул молнией горный козел. Почувствовав голод, Савелий выбрал место поудобнее, достал из рюкзака банку гусиного паштета, внушительный ломоть уже начавшего черстветь черного хлеба. Он густо намазал его и начал жевать, запивая тепловатой «фантой». И вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Понимая, что находится в не очень выгодном положении, Савелий решил, что если его сразу не убили, то пока этого делать не собираются. Но как же обнаружить наблюдателей? Если действовать в открытую, неизвестно, что они предпримут. Сейчас, по крайней мере, они пока не догадывались, что он заметил их слежку. Тут Савелий вспомнил о портативной видеокамере, которую вручил ему Богомолов.
