Берлинская рулетка - Александр Александрович Тамоников
Он выключил фонарик, сместился к стене. Что-то в голове тревожно тикало. Градову казалось, что там будильник, и сейчас он разразится пронзительным звоном.
На улице все было тихо. Нижние ступени заливал мерклый дневной свет.
Скоро прибежит патруль. Он не может не появиться здесь.
Майор поднялся, сделал несколько шагов по ступеням. Мерклый свет сделался четче, понятнее.
– Товарищ майор, осторожно! – проорал кто-то с улицы. Автомат хлестнул одновременно с подоспевшим Грамарем. Градов рухнул на колени. Боль в суставах дошла до мозга. Пули откололи штукатурку со стены. Едкий запах плесени ударил в нос. От стены к перилам кто-то перебежал, произвел вторую очередь, но Градов уже лежал неловко, подогнув отбитые колени.
С улицы вел огонь Грамарь. Пистолетные выстрелы сыпались один за другим. Обойма, однако, не вечная.
Противник скорчился, огрызался короткими очередями. Он находился в слепой зоне.
Влад сполз по ступеням, снова обхватил рукоятку. Теперь он видел, как за деревом возился Грамарь, перезаряжал «ТТ». Высунулся силуэт, стегнул пулями. Оперативники ударили по нему одновременно. Тот запоздало сообразил, что оказался меж двух огней, заполз в нишу под лестницей.
– Товарищ майор, я его держу! – прокричал из-за дерева Грамарь. – Он теперь у меня не высунется!
За спиной кто-то топал. На лестничную площадку вынесся Романовский, растерянно закружился.
– Ложись! – взревел майор.
Лейтенант повалился без разговоров.
Пули трепали стену, выбивали пласты штукатурки. Потом наступила тишина. Было слышно, как неприятель, загнанный в ловушку, меняет магазин.
– Товарищ майор, держите гранату, – прошептал Олежка.
Он извивался, лежа на полу, извлекал из подсумка «РГД».
– У меня всегда с собой есть, я запасливый. Сбросьте на него, а то убьет еще кого-нибудь, а нам потери зачем?
Потери действительно не требовались. Их уже с избытком, на сто лет вперед. Оперативники выбывали из строя, как пехотинцы в чистом поле под плотным пулеметным огнем.
Комочек металла запрыгал по ступеням. Влад перехватил его в последний момент, тот едва не ускользнул. Не в мяч же играем, право слово.
Он выдернул чеку, отправил гранату дальше, а сам прыжком взлетел на площадку и повалился на Олежку. Больше было некуда. Подчиненный помалкивал, только сдавленно пыхтел.
Граната хлопнула, разлетелись осколки. Сноп дыма повалил из-под лестницы.
– Можно и так! – донесся с улицы нервный голос Грамаря. – Голь на выдумки хитра.
– Послушайте, товарищ майор, я же вам не женщина, право слово, – прокряхтел Романовский. – Полежали и хватит, а то мне дышать нечем.
Смешинка в рот попала, рвалась наружу. Градов скатился с товарища, бросился вниз, держа пистолет в вытянутой руке. Всякие казусы случались на этой войне.
Смотреть под лестницу не стоило. Осколки порвали стрелка в лохмотья. Мощность у «РГД-33» так себе, но рванула она прямо перед носом. Лицо представляло собой кровавое месиво. Кровь хлестала как из коровьей туши.
Подбежал Грамарь, озадаченно почесал пальцем висок.
– Что стоишь, лейтенант? – буркнул Влад. – Проверь у гражданина документы. Подозрительный он какой-то.
– Да где же их искать? – спросил Грамарь. – Тут такая каша.
– Ищи, говорю, и радуйся, что это он, а не ты.
У майора закружилась голова. Перила под рукой оказались кстати. Такое состояние, словно покурил через сутки воздержания от табака. Мир плывет, туловище не слушается.
Сверху кричал Нагорный, интересовался, все ли живы. Оперативники что-то отвечали ему, пытались шутить.
В рябящем тумане возник патруль. Со стороны переулка бежали трое красноармейцев с повязками на рукавах. Они трясли оружием, что-то грозно кричали. От греха подальше Влад и Грамарь подняли руки.
– Отставить, Смерш, проводится специальная операция! – горланил с лестницы Романовский.
Красноармейцы были тертые калачи. Двое держали офицеров на прицеле, третий проверял документы. Потом бойцы расслабились, стали смущаться, спрашивать, не нужна ли помощь.
Тело, растерзанное осколками, не осталось без внимания. Молодой красноармеец отшатнулся, окатил стену рвотой.
– Молодой еще, не насмотрелся, – проговорил усатый сержант. – Но вы, товарищ майор, тут и впрямь разгулялись. Мать честная, да наверху еще один!
Градов расставил бойцов по периметру, чтобы отгоняли посторонних. Наплыва публики не ожидалось, но все же.
Злоумышленников было двое. Они пасли связника на рынке, а когда тот попал под наблюдение, пристроились в хвост. Есть еще чему поучиться в оперативной работе!
– Товарищ майор, я нашел у него документы! – Грамарь тряс бумагой, сложенной вчетверо.
Руки у парня были в крови. Он словно вскрытие проводил без инструмента.
– Так, сейчас полюбуемся. – Грамарь развернул документ.
«Только бы не англосаксы, – машинально подумал Градов. – Они напали первыми, но попробуй докажи».
– Питер Швабе, – объявил Грамарь. – Сотрудник службы охраны берлинского магистрата. Держу пари, товарищ майор, что это не так!
– И у меня немец, тоже из службы безопасности городской управы, – сказал Романовский. – Гюнтер Рихтерманн. Даже есть разрешение на ношение оружия. А что, это умно, товарищ майор. Патрулям попадутся, оружие изымут, а задержать не должны. Больше ничего, товарищ майор. Я имею в виду по нашей линии.
Головокружение прошло. Майор поднялся на галерею.
На полу, скорчившись в позе зародыша, лежал клиент и мелко подрагивал. Руки у него были стянуты ремнем в запястьях, вокруг глаза расплывался фиолетовый синяк.
Нагорный сидел рядом, привалившись к перилам галереи, прижимал платок к виску. Из порванной кожи сочилась кровь.
– Все в порядке? – спросил Влад.
– Нет. – Капитан покачал головой. – На хрена вы мне оставили это чудище? Поначалу спокойно лежал. Я его для надежности по затылку треснул. Жалкий такой, умолял пощадить, дескать, он простой преподаватель. Потом у вас страсти разгорелись. Я решил сбегать посмотреть, все ли в порядке. Возвращаюсь, а он уже утекает по коридору. Не человек, а заяц. Я ему подножку, потом в глаз, давай руки вязать. Он мне подошвой в висок так заехал, что я чуть копыта не откинул, ей-богу, командир. Влепил ему повторно в тот же глаз, обездвижил, так сказать. Это, кстати, не зубр шпионского дела, обычный обыватель, интеллигент, использовался втемную. Его пасли ребята посолиднее, но их вы уже сделали.
– Вернемся, посети медсанчасть, – сказал Градов и присел на корточки перед задержанным.
На того было жалко смотреть. Он вроде не притворялся, искренне жалел о том, что дал себя втянуть в шпионскую игру. Зубы его стучали от страха. Фигурант обливался потом, узорчато переливался синяк под глазом.
– Извольте представиться, милейший, – вежливо попросил Градов.
– Меня зовут Максимилиан Краузе, – с усилием выговорил субъект. – Вы не понимаете. Я ни в чем не виноват, меня заставили, шантажируя жизнью
