Валерий Горшков - Реаниматор
Но что больше всего поразило Тихого, так это бессильная злоба на лицах не сделавших даже малейшей попытки осадить незнакомца гатчинских! Что за чудо такое?! Уж не новый ли это воровской смотрящий, вместо Вишни?! С такой физиономией? Бред.
— Слушай, ты, случайно, не знаешь, от какой семьи тот качок? — осведомился Тихий, оглянувшись на молча стоявшего сзади бодигарда Виталия. — Вон там, у колонны. Со свитой.
— А-а, этот... — протянул телохранитель, тоже следивший за наглыми громилами. — Семья у него известная. Менты. Старший лейтенант Дмитрий Томанцев. Младший из братьев. Старшой опером в главке, на Литейном. Недавно, говорят, майора получил. За разгром секты сатанистов.
— Значит, мусора пожаловали, — хмыкнул Тихий, брезгливо скривив губы. — Наглости набрались, в цивильном прикиде на венчание уважаемого человека припереться да еще язык свой поганый распускать. Раньше все больше из машины на пленку снимали, а сейчас вот как... Совсем, суки, оборзели после того, как народ президента-гэбэшника выбрал!
— Вход в храм открыт для всех, — с непонятной иронией сказал Виталий. — И для ментов в том числе.
— Мое почтение, Олег Степаныч. — Кто-то вполголоса окликнул Тихого, и патриарх увидел подошедшего к нему в сопровождении двух быков опоздавшего к началу церемонии Александра Мальцева.
На ловца и зверь бежит, сжав челюсти и изобразив на лице улыбку, подумал Тихий. Вслух же проговорил:
— Здравствуй, Саша. Как живешь?
— Не жалуюсь, — с достоинством сказал Мальцев. И вдруг, чего совсем не ожидал Тихий, сразу рванул с места в карьер: — Я слышал, у тебя неприятности случились. Товар на несколько лимонов увели, людей невинных положили. Беспредел...
— От кого слышал?! — вмиг подобрался Степаныч. О трагедии у Старого Изборска знало всего несколько доверенных людей Тихого и... те мокрушники, которые перехватили контрабандные фуры. В утечку информации старик не верил. Значит, фиксатый действовал по его, Мальцева, команде. Как, однако, быстро правда выяснилась. Вот гнида!
— Такая горячая информация распространяется быстро, Тихий, — процедил Мальцев и, как показалось закипающему патриарху, добавил с издевкой: — И как, уже нашел обидчиков, Олег Степаныч?
— Нашел, Саша, нашел, — с трудом держа себя в руках, сухо бросил Тихий. — Тем, кто кидок заказал и кто исполнил, ответ по понятиям держать придется! — прошипел старик, глядя в улыбающиеся глаза Мальцева, и кулаки его непроизвольно сжались.
— Ну, желаю удачи, — кивнул уже на ходу нисколько не изменившийся лицом Мальцев. Нагловатая, с черной короткой бородкой рожа авторитета осталась столь же равнодушной и непроницаемой, какой была до начала диалога. Уходя, Мальцев тихо, будто самому себе, добавил: — Каждой сявке и каждому прыщу на жопе нужно знать свое место у параши. И не зариться на кусок, который он не в состоянии проглотить. Если вдруг надумаешь воевать, Степаныч, мой прямой номер в твоем распоряжении. Гвардия у тебя, я знаю, хоть и бесстрашная, но не слишком многочисленная...
Под торжественно зазвучавшие слова священника: «Венчается раб Божий Борис рабе Божией...» —авторитет одного из двух самых влиятельных преступных сообществ северной столицы в сопровождении пары быков прошествовал вперед, на ходу протягивая руку знакомым из ближайшего окружения Пузыря...
А оставшийся на месте Тихий, молча давясь от ярости, смотрел вслед Мальцеву с такой открытой неприязнью, словно хотел прожечь в его спине дыру.
Только что его, заслуженного человека, в присутствии рядовых жлобов обозвали. И намекнули на тонкую кишку, на случай если у дедушки вдруг появится необдуманное дерзкое желание поквитаться.
Вот ты и дождался своей «черной метки», Тихий. Решай: или признать поражение и побитой собакой, поджав хвост, отойти от дел, или ответить на вызов по полной программе.
В боковом кармане Тихого громко запищал сотовый телефон. Степаныч вспомнил, что забыл отключить сигнал, хотя собирался это сделать. Матюкнувшись, старик торопливо достал крохотную трубку в янтарном корпусе и нажал на кнопку соединения.
— Слушаю.
— Олег Степанович, это Бульдог! — рявкнул мобильник голосом шефа службы безопасности Клычкова. — Только что мне отзвонились наши коммерсанты — директор компьютерного салона «Кронверксофт» и хозяин автостоянки на Народного Ополчения! На них только что круто наехали! По полному беспределу! Вломились малолетки, сучары бритые, выгребли всю наличность, надавали по роже и заявили, что отныне барыги будут максать Фиксе!
— Т-твою мать! — Голос Тихого заметно дрогнул. Вот вам и вторая часть мерлезонского балета. Новгородский Бык сам объявился. Без страха, нахрапом прет. Чувствует, отморозок, за спиной надежную стену. Значит, наглец Саша решился на наезд по всему фронту. Блицкриг решил устроить! — Не нервничай, Пал Палыч, — как можно тверже произнес униженный патриарх. — Через двадцать минут я буду в Озерках, там и обсудим, как нам быть.
— Это еще не все, — обреченно вздохнув, глухо проговорил бывший опер. — Алена сбежала.
— Что?!! — позабыв об окружавшей его толпе рявкнул Тихий. — То есть как — сбежала?! Где?!
— На «ЛЕНЭКСПО». Вошла в женский туалет. Тимур, разумеется, остался снаружи. Кто ж знал, что девчонка пролезет в окно и слиняет! Я уже отдал распоряжения, ее ищут...
Тихий покачнулся — так сильно невидимая рука в стальной перчатке сдавила его изношенное, уже пережившее один инфаркт сердце. Если бы не телохранитель, вовремя подхвативший оседающего хозяина под локти, Тихий наверняка не устоял бы на ногах и рухнул на каменный пол храма.
— На воздух, папа! Я помогу, держись!.. Все будет ништяк! — Виталий торопливо сгреб старика в охапку и поволок к выходу.
Сгрудившиеся у колонны менты в штатском, опередив всех, бросились к тяжелым дубовым дверям и открыли их, выпуская парня, осторожно ведущего под руку бледного как полотно рецидивиста Белова.
— Может, вызвать «скорую»? — спросил с искренним участием старлей Томанцев.
— Отвали, ментяра, — смерив здоровяка испепеляющим взглядом, слабо огрызнулся известный каждому сотруднику МВД семидесятитрехлетний авторитет. — О себе лучше позаботься, пес.
— Вот и мечи бисер перед свиньями, — громко выплюнул вслед Тихому один из громил в черных очках. — Уже одной ногой в могиле, хрен старый, а все туда же, пальцы веером!
— Горбатого только пуля исправит, — согласился Томанцев, не упускавший из виду, как ненавязчиво смыкаются совсем близко ряды угрюмых братков.
— Пойдем, мужики. Невесту и без нас поздравят, — хмыкнул старлей. — Жаль, не по-христиански ставить раком господ бандитов прямо в храме. Впрочем, еще не вечер...
Повернувшись лицом к алтарю, омоновец не спеша перекрестился и вслед за стариком и его телохранителем с достоинством покинул храм. Трое в черных очках последовали за Томанцевым. Миссия психологического давления на братков была завершена. Теперь весь оставшийся вечер дорогие гости будут сидеть как на иголках, ежеминутно косясь на дверь в ожидании внезапного налета «маски-шоу». И уйти не уйдешь, Пузырь быстро смекнет, что гость струсил, и кусок в горло не полезет. Ладно еще, если прямо за столом накроют, а если голого, в бане?
Томанцев точно знал, что правоохранительные органы сегодня молодоженов не потревожат. Но пусть понервничают. Мелочь, конечно, а приятно.
Упавший на заднее сиденье «ягуара» Тихий, тяжело дыша, молча проводил взглядом отъехавшую от храма и свернувшую к Невскому черную ментовскую «Волгу». Бронированный лимузин авторитета плавно набрал скорость и понесся на север.
— Как вы себя чувствуете, Олег Степанович? — с тревогой в голосе спросил телохранитель.
— Не дождетесь, — процитировал известный еврейский анекдот старик и, достав кисет с табаком, принялся набивать трубку. — За дорогой смотри, Шумахер. Не хватало мне еще до кучи аварии!
Зазвонил телефон, и на кристаллическом дисплее мобильника опять высветился номер Бульдога. Тихий нажал на кнопку соединения и проскрипел:
— Да, Паша.
— Снова плохие новости, Степаныч, — громко сопя, с трудом выдавил Клычков. — Очень плохие. Позвонил Антон. Он не решился сообщить сразу вам... Только что коттедж обстреляли из проезжавшей мимо машины. Сначала пустили по окнам очередь из автомата, а затем, твари, долбанули по каминному залу из подствольника! Самого Антона лишь легонько зацепило пулей, но врач, который приехал ставить «торпеду», ранен, пуля отрикошетила от стены в голову. А у Анастасии Эдудардовны... — Бульдог запнулся, — осколками стекла сильно порезано лицо и поврежден глаз. Она истекает кровью.
Тихий хотел громко, отчаянно крикнуть, но крик вдруг застрял в горле. Начальник охраны и телохранитель услышали лишь сиплый, сдавленный хрип. Мобильник выпал из левой руки Тихого, ударился о носок лакированного ботинка, тлеющий табак рассыпался по коврику.
