Сергей Зверев - Присяга десантника
– Да с какого рожна ты взял, что это правда? А вдруг это подстава? У тебя что, совсем мозги не работают?
– Я верю только своим глазам, – гордо заявил Нико.
Несмотря на свой молодой возраст, он был резким человеком и всегда настаивал на своем мнении. Даже в спорах с высшим командованием.
– А твои глаза не говорят тебе о том, что во всей этой истории слишком много нестыковок? Например, касаемо вот этой, – Давид кивнул в сторону француженки. – У меня есть масса вопросов по поводу ее роли в этой истории.
– Товарищ командир, вы только усложняете все, – не прекращал гнуть свою линию заместитель. – Ведь весь мир уверен в том, что это русские. Даже если существует вероятность того, что это ложь, – нас это не касается. Мы должны найти и...
– Да тише ты, – шикнул Давид. – Еще возьми в руки рупор и труби по всем окрестностям.
Бенуа ни о чем не знала, и раскрываться перед ней было вовсе не обязательно. Однако Элен не обратила никакого внимания на их разговор. Она была слишком увлечена беседой с местными жителями, которые с большой охотой давали комментарии произошедшим событиям.
Джабелия устало посмотрел на Нико. «Молодой ты еще, резвый! – подумал он. – Копытом землю хочется бить...»
Хотя винить этих бойцов было не в чем – они просто выполняли свое задание, и думать над тем, кто тут прав, а кто виноват, не входило в их компетенцию. Все строго по-военному – принцип единоначалия. Кто-то приказы отдает, кто-то их выполняет. Полный порядок.
Но вот Джабелия этот порядок сейчас как-то не устраивал. Зачем русским такая явная, грубая и глупая провокация? Зачем им раздувать только-только утихший конфликт, и так унесший жизни большого количества невинных людей? Зачем вырезать целое село, вырезать миротворцев, да еще допускать столь серьезную утечку информации? Давид давно думал об этом и понимал, что такие поступки противоречат всякой логике... с российской стороны. Но ведь в это может вполне быть замешана и «третья» сила – некто, обладающий властью и желающий продолжить и усилить эскалацию конфликта. Конечно, это могут быть и грузины, и американцы, и вообще черт знает кто. Но к мысли, что это были не «официальные» русские, Давид склонялся все больше.
Да и в судьбе Бенуа был целый ряд моментов, который вызывал весьма резонные вопросы. Убежать она бы не смогла, если бы ей этого не позволили. Значит, утечка информации был запланирована. Она смогла быстро и без потерь добраться из этой глуши до Тбилиси – если бы даже ее упустили из лагеря миротворцев, то после бы точно нашли. У Давида оставалось слишком много вопросов, а вот ответов не хватало...
Однако один вопрос он мог разрешить прямо сейчас. Просто отодвинув своего заместителя в сторону, он подошел к старику и почтительно поздоровался:
– Скажи мне, Зураб, видел ли ты мою маму? Я был после того в селе, но никого не застал. А сейчас, смотрю, люди стали возвращаться.
– Да, сынок, – кивнул седой как лунь старик. – Твоей матери очень повезло – она ушла в горы собирать травы как раз перед тем, как началась эта резня...
– Что ты говоришь? – разволновался Давид. – И что, после этого ее никто не видел?
– Нет, сынок, никто. Но я чувствую, что она жива, – старик откашлялся, а затем пронзительным взглядом уперся в лицо Джабелия: – Скажи, а зачем ты здесь?
– Я сопровождаю эту репортершу. Не подумай дурного. Тем более я хочу отыскать маму, а ты мне очень в этом помог. Ты вселил в меня надежду. Спасибо.
Старик улыбнулся, снова закашлявшись. Давид легонько похлопал его по спине:
– Береги себя, Зураб! Спасибо, что не забываешь своих! Может, какая помощь нужна?
– Нет, спасибо, сынок, – отрицательно покачал тот головой. – Сейчас нам помогают все. И наши, и вот из-за границы гуманитарки навезли – на год хватит.
Джабелия тепло попрощался со старым грузином и подошел к Элен.
– Ну, как тут дела? Слышал, вы уже научились говорить по-русски? – В его голосе слышалась ирония.
Та немного замялась, но все-таки ответила:
– Я просто не хотела привлекать внимание.
– Понятно, – Давид улыбнулся. – Ну, тогда не буду вам мешать, работайте.
Его настроение значительно улучшилось. Теперь у него была надежда на то, что мама жива. И не просто призрачные иллюзии, а реальные факты – она была в горах. Конечно, и там могло приключиться что угодно, но все-таки хоть как-то успокоить себя ему удалось.
Вдруг спецназовец, оставшийся в машине, открыл дверь и позвал командира:
– Есть новости. Только что сообщили, что на вершине одной из гор видели дым. Скорее всего, костер.
– Кто сообщил? – прищурился офицер.
– Полковник Георгадзе.
Джабелия сразу смекнул, что к чему.
– Отлично! Одного человека оставляем здесь, остальные – в машину. Журналистка тоже останется в деревне.
Однако девушка, услышав, что за ее спиной буквально решается судьба ее материала, тут же запротестовала:
– Нет! Я тоже поеду! Я журналист, и мое место там, где что-то происходит.
Джабелия не любил спорить с женщинами, но сейчас проявил жесткость:
– Я не хочу неприятностей. Здесь вам будет безопасней.
Элен скорчила саркастичную гримасу и уточнила:
– Вы уверены? С одним-то солдатом? Вот если что-то случится, то уж точно проблем будет больше именно здесь.
Джабелия был настолько взволнован новостями, что решил больше не препятствовать француженке.
– Хорошо, вы поедете с нами. Только никакой самодеятельности – ваша безопасность полностью зависит от меня, и, следовательно, вы подчиняетесь моим приказам. Это понятно?
Элен кивнула кудрявой головой, однако в ее глазах плясал огонек, не суливший Давиду спокойной жизни. Впрочем, тот и сам здраво понимал, во что ввязался...
Глава 9
На небе бледным светом блистал месяц, звезды мерцали все ярче. Птицы уже умолкли, и тяжелая тишина расползлась по неровному ландшафту предгорий. Горная ночь веяла свежестью и удивительным ощущением высоты – свободы и бескрайнего пространства.
На одной из горных вершин, в укрытии, незаметном для посторонних глаз, горел огонь костра. Он был разведен с толком: чтобы дым не шел вверх и не выдавал расположение группы, Батяня приказал развести его под широкими лиственными кронами.
Запах жареного мяса щекотал ноздри проголодавшихся десантников, и, предвкушая ужин, они обменивались впечатлениями. Основной темой был, конечно, виновник торжества – тур. Солдаты и офицеры посмеивались над собственной темнотой, из-за чего некоторые из них умудрились всерьез принять это животное за какую-то потустороннюю тварь. Батяня сидел поодаль и наблюдал, как сержант Спицын управляется с сочными кусками мяса, нанизанными на вертел. Грудь майора еще побаливала, но дыхание пришло в норму, и теперь он просто отдыхал.
Хотя понятие «отдыха» было для него весьма спорным. Если Лавров не ползал по болотам, не крошил супостатов и не рисковал жизнью, то он отдыхал. А так – все равно мысли кружили вокруг темы, исследуя ее вдоль и поперек.
Из раздумий его бесцеремонно вырвал проводник, только что вернувшийся из разведки. По приказу майора он спустился в злополучное село и, представившись близким родственником одного из погибших, выяснил всю возможную информацию. Даже при том, что Мирзоян провел в деревне не меньше двух часов, информация не отличалась особенным богатством. Однако кое-что полезное он узнал. Во-первых, десантники ушли в западном направлении. Тут Батяня мысленно пожал сам себе руку – если он смог спрогнозировать действия врага на первом этапе, то, возможно, его смоделированная конструкция будет иметь успех и в дальнейшем.
Во-вторых, по сообщениям местных, все головорезы говорили по-русски без акцента. То есть вполне возможно, что они на самом деле являлись русскими. Эта новость заставила Батяню задуматься еще раз – похоже, что это были наемники. Версия с Российской армией в реальности даже не рассматривалась.
Собственно, на этом полезные новости кончались. Все остальное к операции отношения не имело. Так, по словам проводника, все оставшееся время ему жаловались на дурную жизнь и на то, что после инцидента никто так и не позаботился даже о временных жилищах для пострадавших, не говоря уж о материальной компенсации за утерянное имущество и уничтоженные дома...
– Что же, Ованес, спасибо за проделанную работу, – поблагодарил его Лавров. – Отдыхайте.
Проводник снял кепку и устало вытер вспотевший лоб. Затем, пройдя несколько шагов, он уселся, прислонившись спиной к кривому, перекрученному ветрами дереву.
Лавров подошел к связисту, который все еще пытался починить радиостанцию:
– Ну, Куницкий, как у тебя дела?
– Товарищ майор, радиостанцию для связи со штабом я почти починил, – четко доложил связист, – а вот с аппаратом по пеленгованию сигналов пока туговато. Но, думаю, в течение часа я что-нибудь придумаю.
– Молодец, сержант, – похвалил его Батяня и похлопал по плечу. – Так держать. Как только станция заработает – сразу зови.