Евгений Сухов - Убить Петра Великого
Что ж, это еще раз доказывает истину, что великий полководец не всегда может быть хорошим дипломатом…
В какой-то момент принцу де Конти показалось, что губы великого Луи слегка дрогнули — от былой надменности не осталось и следа.
— Хорошо, — принял непростое решение Франсуа-Луи. — Я могу подождать еще некоторое время.
Лицо пана Лещинского застыло, но уже в следующее мгновение четко очерченные линии сложились в благодарную улыбку. Не скрывая облегчения, он произнес:
— В лице граждан Польши вы, принц, найдете самых благодарных своих подданных. Это я вам обещаю.
Проводив графа, принц де Конти посмотрел в окно. С окон третьего этажа была видна длинная аллея. Идеальное место для отдыха, в котором продумано все до последних мелочей. Имелись здесь даже тенистые беседки, увитые плющом, где знать могла предаваться невинным адюльтерам. Помнится, принц и сам провел тут немало сладостных часов.
В восемь часов вечера у него была назначена встреча, от которой, быть может, зависела его дальнейшая судьба. Герцог невольно вскинул голову и увидел, что большая стрелка на часах переместилась на цифру «двенадцать». В тот же момент дверь распахнулась и верный слуга, старый Жак, который знал его с малолетства, сообщил:
— Ваше высочество, к вам пришел господин де Витт.
Принц развернулся:
— Зови его, Жак!
Через несколько минут в комнату вошел человек лет шестидесяти. С длинными усами порохового цвета, свисающими вниз, и с короткой ухоженной бородкой он мог показаться неуклюжим. Но осанка, могучие плечи и широкая грудь воина невольно вызывали уважение.
— Проходите, адмирал, — доброжелательно произнес принц, стараясь с первой же минуты расположить к себе гостя. — Присаживайтесь.
Мужчина сел на предложенный стул, мягкий, с высокой спинкой. На нем был великолепный белоснежный двубортный камзол и головной убор, расшитый серебряными и золотыми нитями, подчеркивающими его высокое положение и богатство.
— Я уже давно не адмирал, — губы гостя разошлись в лукавой улыбке. — Мои годы уже не те. Сейчас я больше сижу на берегу и лишь посматриваю на море.
Эти слова невольно развеселили принца. Адмирал де Витт никак не мог быть только сторонним наблюдателем. Всю свою жизнь он провел на море и прошел путь от безусого юнги до вице-адмирала флота Голландии. Вряд ли в океане еще оставался уголок, в которой не заносила его флотская судьба.
Карьера де Витта началась с того, что он принял участие в сражении против Англии.[1] И лично приколотил на грот-мачту метлу, свидетельствующую о том, что будет воевать с врагом до тех самых пор, пока наконец не выметет их вон.
Впоследствии де Витт отправился в Вест-Индию, где занимался торговлей. Но, как поговаривали, не упускал благоприятный случай захватить какой-нибудь торговый корабль. Несколько лет он провел в водах Новой Голландии, но уже в качестве пирата, затем три года служил испанскому королю, а потом вновь стал пиратом и более не сворачивал с выбранного пути.
Было время, когда его эскадра состояла из десяти кораблей, и сильнейшие державы мира старались получить его расположение, чтобы использовать силу адмирала де Витта в своих политических интересах.
Де Витт давно уже отверг все моральные принципы и оставался на стороне того, кто больше платит.
В этот раз за помощью к нему обратился принц де Конти. В качестве залога для предстоящего разговора француз высыпал немало золотых монет. Такому красноречивому человеку трудно отказать во встрече…
Глаза у де Витта были темно-синие, очень спокойные и таинственные. Именно такими представляются океанские глубины.
— Для меня вы всегда останетесь адмиралом, — сдержанно отвечал принц.
Губы де Витта слегка разошлись в благодарной улыбке. Он привык к общению с сильнейшими. Ни один из них не удостоил бы его даже взглядом, если бы им ничего от него не требовалось. Следовало держать ухо востро. Французы в нем заинтересованы, а стало быть, это обыкновенная сделка, из которой надлежало извлечь максимальную выгоду.
— Мне это лестно слышать.
Де Витт щелкнул крышкой карманных часов. Эта золотая вещица досталась ему в качестве трофея от английского адмирала. Рядом со старым гербом он выбил собственный, что свидетельствовало о смене владельца.
Принц невольно улыбнулся. Адмирал так подчеркнул свою значимость, а заодно давал понять, что пора переходить к делу.
— Вы знаете о том, что я совсем недавно претендовал на польскую корону?
— Да, кое-что мне об этом известно, — сдержанно отвечал адмирал, не желая вдаваться в детали.
— Все шло к тому, что корона должна была достаться мне, — неожиданно для себя де Конти обнаружил, что в его интонации прозвучала настоящая обида — непростительная оплошность для принца крови.
Возникла неловкая пауза. Адмирал молча ожидал продолжения. Если герцог решил пожаловаться, то нашел не самого благодарного слушателя.
— Возможно, я бы ее и получил, но польский сейм склонился не в мою сторону. Незадолго до выборов ко мне приехали два десятка шляхтичей и уже клялись в верноподданстве, давали присягу. Признаюсь, в какой-то момент я даже расслабился и посчитал своего соперника, саксонского курфюрста, несостоятельной фигурой. Но тут неожиданно появился русский царь Петр…
Адмирал де Витт слегка кивнул, давая понять, что слушает внимательно.
— Я немного в курсе этой неприятной истории, — произнес он. — Царь Петр дважды писал угрожающие письма польскому сейму и требовал, чтобы они приняли сторону саксонского курфюрста Августа, даже грозил им войной. А потом, чтобы поторопить их с выбором, отправил к границе с Польшей свои войска. Кажется, это обстоятельство сыграло решающую роль.
— Совершенно верно, — проявляя подчеркнутую учтивость, согласился де Конти. — А вы осведомлены о моих делах. Не ожидал.
— Не ищите здесь никакого смысла, — сдержанно заметил де Витт. — Мне приходится заниматься очень многими вещами, и я просто обязан быть в курсе различных дел. А потом, сейчас об этом говорит вся Европа.
— Ну да, конечно… Впрочем, ничего удивительного… Роль неудачника не для меня, — принц едва сдерживал отчаяние. — Мне бы хотелось остаться хозяином положения.
— Полагаю, что мы подошли к главному. И какова моя роль во всей этой истории?
— Тогда вы осведомлены и о том, что русский царь путешествует по Европе под вымышленным именем…
— Петр Михайлов.
— Вот именно… Не понимаю, зачем ему нужен весь этот маскарад? Русские всегда отличались странностями.
— Сейчас он пребывает в Кенигсберге.
— Вы — очень понимающий собеседник. И наверняка знаете даже о том, куда Петр должен далее направиться.
Адмирал слегка качнул ухоженной седой головой:
— Я имею представление об этом. Знаете ли, слухи по Европе распространяются значительно быстрее, чем холера. А потом, русский царь Петр просто бредит морем. Частенько представляется в кабаках шкипером, и все эти разговоры доходят даже до моих ушей.
Принц насторожился:
— И что же вы о нем думаете?
— Весьма занятная личность. — Обветренные губы адмирала разодрала широкая улыбка. — Признаюсь, я бы хотел иметь в своей команде такого матроса… Но дело не в этом. Что вы хотите лично от меня?
— Скажу вам откровенно, адмирал. Я не из тех людей, которые способны прощать оскорбления. — Губы принца плотно сжались. — Русский царь должен поплатиться за это. Вы сказали, что представляете его дальнейший путь…
Всего лишь легкий кивок:
— Именно так. Он должен отправиться морем до Нидерландов.
— У меня к вам будет одна просьба… Потопите корабль Петра! С вашими талантами сделать это будет совсем не трудно. А потом, насколько я понимаю, в этом деле у вас имеется некоторый опыт.
— Разумеется. Мне ведь не однажды приходилось участвовать в морских баталиях, — сдержанно согласился адмирал.
— Ну вот видите. Лучше вас это никто не сделает!
— Тогда, герцог, у меня к вам будет встречное предложение. Вы мне предлагали деньги?
— Я плачу за работу.
— Так вот, прошу их взять обратно.
Старый адмирал положил на стол объемистую сумку. Внутри звякнул металл.
Принц нахмурился. Он вправе был рассчитывать на иное продолжение разговора:
— Я вас не понимаю.
— Я достаточно обеспеченный человек и не нуждаюсь в золоте. С возрастом начинаешь понимать, что главное в этой жизни — спокойствие!
От души слегка отлегло. Герцог даже попытался улыбнуться:
— Если вы отказываетесь от денег, то, следовательно, желаете заполучить нечто большее.
— Возможно, вы и правы. В нынешние времена слово настоящего дворянина стоит дороже.
— Так что же вы от меня хотите?
— Сейчас Голландия не та страна, какой она была во времена моей молодости или хотя бы двадцать лет назад, — неторопливо продолжил беседу старый пират. — Тогда помнили о прежних заслугах. Не то, что сегодня. Прежде каждый герой войны пользовался заслуженным уважением. Ныне все переменилось, и даже в прежних героях видят непримиримых врагов. — Адмирал испытующе посмотрел на герцога, но тот оставался невозмутим. — Вот хотя бы взять меня. Мне приписывают различные злодеяния, которых я не совершал, и порочат мое имя рьяного христианина. Признаюсь, я устал от этих нападок. Мне бы хотелось спокойно встретить старость в кругу своих домочадцев. Для своей страны я уже больше не герой. Все забыли о том, что когда-то я дрался с английской эскадрой и одерживал блистательные победы. — Подбородок де Витта горделиво приподнялся. — Сейчас они почему-то называют меня пиратом. Герцог, я бы не хотел лукавить… Я прошу вашего покровительства.
