Александр Тамоников - Сакральная жертва
Полковник был женат уже лет тридцать. Он имел троих сыновей и репутацию образцового семьянина. Впрочем, все это не создавало препятствий для связи с Брин.
Увидев майора, полковник улыбнулся.
– Приветствую тебя, Стив! Как перелет из Москвы?
– Здравствуйте, мистер Лаугер! Перелет прошел без проблем.
Брин кивнула майору и сказала:
– Добрый вечер! – Она взглянула на Лаугера. – У меня все, сэр.
– Тогда можешь быть свободна.
– Может быть, заказать вам ужин?
Лаугер посмотрел на Джонса и спросил:
– Ты ужинал, Стив?
– Обедал. Поужинаю позже, в Вашингтоне.
– Хорошо. Голди! – обратился он к секретарше. – Ты отдыхай. Завтра у нас окончательное чтение отчета.
– Да, сэр. До завтра.
Брин вышла из гостиной. За ней последовал личный охранник Лаугера.
Полковник и майор остались одни.
– Выпьешь, Стив?
– Я ж за рулем, сэр.
– Когда это мешало тебе принять порцию-другую спиртного?
Джонс усмехнулся.
– Вы правы, но сейчас не буду.
– Россия плохо на тебя действует.
– Она, по-моему, сейчас всем создает проблемы, причем весьма серьезные.
– Вот об этом и поговорим, но не здесь.
Допив виски, Лаугер провел гостя в кабинет и предложил присесть в мягкое кожаное кресло, стоявшее рядом со стеклянным столиком. Сам устроился напротив и поинтересовался:
– Ты, Стив, хочешь рассказать мне, как провалилась операция «Протест» в Губинске?
– Вы все и без рассказа знаете. К сожалению, я переоценил возможности господина Таева. Хотя полностью проваленной операцию в Губинске назвать нельзя. Народ удалось поднять на протестные манифестации, был проведен захват губернатора и местного дома правительства, снайперы отработали задачу. А у ночного клуба вообще все было сделано по сценарию.
– Но каков конечный результат, Стив? Русские смогли быстро нейтрализовать группу захвата, взяли живым Таева и еще двух участников группы. Те признались в провокации и убийствах. В итоге власть сумела удержать город в повиновении, что предопределило судьбу акций в других местах. Они были отменены. Это плохой результат, Стив. Вдобавок мы практически потеряли радикальную партию Градоверова, которая на днях будет запрещена, и подставили организацию «Инициатива», через которую имели возможность влиять на представителей российской оппозиции.
– Но, сэр, против «Инициативы» у ФСБ ничего нет. Градоверов вовремя скрылся, Штерлих же крепко держит позиции. Да, на него пытался надавить сам генерал Володарский, но бесполезно. ФСБ не смогло получить улики против «Инициативы».
– Пока не смогло, – проговорил Лаугер. – Володарский профессионал высочайшего уровня. Еще в Афганистане он немало попил нашей кровушки. Именно его подчиненные разгромили в Пандшере склад с переносными зенитно-ракетными комплексами «Стингер». Только моджахеды начали успешную борьбу с авиацией русских, как тут же последовал ответный удар. Мы потеряли тогда не только несколько миллионов долларов, что, в конце концов, не являлось трагедией, но и лишились ПЗРК, основного средства ПВО повстанцев. Русская авиация вновь вернула себе господство в воздухе. Именно Володарский реализовывал план по перехвату основных караванов, доставлявших оружие и боеприпасы из Пакистана. А сейчас боевая группа, подчиненная ему, нейтрализовала людей Таева. Спокойно, быстро и весьма результативно.
– Но, сэр, глупо было бы рассчитывать, что ФСБ среагирует на акции в Губинске не столь агрессивно.
– Да все было бы неплохо, если бы русские не взяли живым Таева, которого именно ты предложил вместо Бородинского.
– Бородинский вообще ничего не сделал бы. Выбирать было не из кого.
Лаугер поднялся, прошелся по кабинету.
– Ладно, Стив, не ошибается тот, кто ничего не делает. Тебе известно, где сейчас находится Градоверов?
– Да.
– Прошу подробнее.
– Штерлих отправил его в филиал организации, в Ростов.
– Таких городов в России два. В какой именно?
– Ростов-на-Дону, сэр.
– Ты считаешь, что там он будет недосягаем для ФСБ?
– В Ростове риск ареста Градоверова сводится к минимуму. Не более того.
– ФСБ его ищет?
– Да. Но Градоверов успел уйти вовремя. Я не могу понять одно. Почему вы решили оставить его в живых после неудачи в Губинске?
– Потому и решил, что он еще нужен нам.
– Не могу понять, зачем?
– Объясню. За этим я и пригласил тебя. – Лаугер подошел к бару, достал бутылку виски, наполнил бокал темно-коричневой жидкостью, сделал глоток, вернулся на прежнее место. – Неудачей в Губинске наша работа по дестабилизации обстановки в России не закончена. Не удалось поднять народ прямыми акциями массового террора, следовательно, требуется изменить тактику, добиться решения поставленной задачи другими средствами и методами.
– Что вы подразумеваете под этим?
– Кардинальные действия российской власти против оппозиционно настроенных политиков в совокупности с крупным террористическим актом. Такова будет ответная реакция радикально настроенной оппозиции.
Джонс покачал головой и заметил:
– Слишком мудрено вы говорите, сэр!
– Это общий план.
– А почему вы решили, что верховная российская власть предпримет какие-либо кардинальные действия против оппозиции? Ей это совершенно не нужно. Сейчас ситуация в России такова, что даже план по дискриминации региональных властей, предложенный ранее, по большому счету, являлся авантюрой, практически не имевшей особых перспектив. Русские поддерживают своего президента как никогда раньше. Вы знаете, я предупреждал о том, что акции, подобные губинской, может, и подняли бы народ в некоторых областях, но лишь против региональных лидеров, а не Кремля, да и то ненадолго. На данном этапе свалить президента России практически невозможно.
– Я полностью согласен с тобой, Стив. Пусть свалить президента России нам не удастся, но выставить его перед мировым, да и российским сообществом диктатором, кровавым тираном, достигающим своих целей преступным путем, мы вполне можем. По крайней мере, так считают в Белом доме. Да, Кремль не пойдет на какие-либо кардинальные меры против оппозиции. Она не представляет серьезной угрозы Кремлю. Но если вдруг в России один за другим будут уничтожены политики, общественные деятели, выступавшие против авторитарного правления президента России, если произойдет крупная катастрофа в результате террористического акта, вызванного протестными настроениями в стане оппозиции, то власть Кремля пошатнется. Ведь если бы в том же Губинске спецназ не взял живым руководителя захвата дома правительства, то ситуация там сейчас развивалась бы по-иному. Губернатор не остался бы на своем месте, толпы людей ринулись бы на полицейские участки, и властям пришлось бы усмирять волнения силой. Им удалось бы это сделать. Но вспыхнули бы другие города. Власть успокоила бы ситуацию и там, но какой ценой? Только силовым методом. А это жертвы. После таких событий русские по-прежнему доверяли бы своему президенту и поддерживали бы его точно так же, как и сейчас? Сумела бы на этом фоне правящая партия получить большинство на региональных выборах? Это вопрос.
Джонс вздохнул и осведомился:
– А есть ли смысл говорить о том, что не произошло?
– И опять я с тобой согласен. История не терпит сослагательного наклонения. Поэтому мы переходим к новому плану по дестабилизации обстановки в России. Не исключено, что все наши усилия окажутся напрасными, но и бездействовать мы не можем. Хотя бы из-за реальной угрозы лишиться того, что имеем. Приказ отдан, нам предстоит его выполнять.
Джонс кивнул и спросил:
– Значит, охота на оппозиционных деятелей и крупный террористический акт? С первым я еще согласился бы, но вот второе…
– Заметь, Стив, террор будет выглядеть как ответ радикальной оппозиции.
– В России нет такой оппозиции, которая прибегла бы к массовым убийствам.
– Но есть отдельные личности, которые выброшены нынешним режимом из политической жизни и вынуждены скрываться от российского правосудия за границей. Есть организации, активно критикующие агрессивную политику России в отношении Украины. Да мало ли тех русских, которые ради свержения нынешнего диктаторского режима готовы на любую кровь?
– Мало, сэр. К сожалению, таковых единицы.
– А мы сделаем так, что их станет больше. В общем, на рабочем столе план конкретных действий на ближайший период. Посмотри его. Сам понимаешь, передать тебе этот документ для изучения в другом месте я не могу, так что займись им здесь. Думаю, часа хватит. Потом мы конкретизируем отдельные пункты, а после работы можем поужинать вместе. Здесь прекрасные рестораны! Я же пойду в бассейн. Режим, Стив!.. Надо держать себя в форме.
