Сергей Зверев - Бешеные горы
— И не должен был, — отрезал Глеб. — Ты свою задачу выполнил. Молодец.
Калмык вскинул на него глаза — и они медленно начали оживать. Борман хлопнул его по плечу.
— Расслабься, старлей. Все нормально.
— Но… он же нужен был живой, — засопротивлялся Калмык, еще не веря в прощение.
— Ты нам нужнее, — сказал Бурый. И шепотом добавил: — За местными присматривай.
После чего подошел к снайперу. Присел возле него на корточки, осмотрел рану. Так и есть, в плечо. В правое, в самое нужное. После этого снайпер был практически нейтрализован. Кто мог знать, что он сиганет вниз? Башку расколотил о камни, как арбуз. Но лицо целое. Может, хоть это пригодится?
— А Калмык мог бы на нас стрелки перевести, — присев возле Бурого, сказал Борман. — Мало ли чья пуля в снайпера попала?
— Не все такие, как ты, — тут же съязвила Алиса. Она склонилась над трупом, вздохнула: — Мальчишка совсем. Кто их посылает?
Убитому снайперу было лет семнадцать. Смугловатое лицо гладкое, как у девушки. Над пухлой верхней губой темнеет первый пушок. Ресницы длинные и красиво загибаются кверху. Под бесформенным маскхалатом угадывалось стройное, сильное тело. Кому понадобилась его смерть? А ведь тот, кто его послал, точно знал, что посылает на смерть. Хотя бы потому, что приказал живым в руки не даваться. Отсюда и этот прыжок со скалы. Калмык ничего не смог бы сделать.
Стоявший возле Алисы майор Хасанов покачал головой:
— Сами идут. К сожалению.
Бурый посмотрел на него. О чем думает этот майор на самом деле?
— Резван, ты можешь попросить местных опознать его?
Майор Хасанов кивнул:
— Конечно.
Отошел к группе сельчан, оживленно с ними заговорил. Борман тем временем осмотрел карманы убитого, но ничего, кроме запасной обоймы, ножа и сигарет, не нашел.
— Как сказали бы товарищи менты, у нас глухарь, — резюмировал он. — Вся надежда на местных.
С местными, похоже, Резван столковался. Они обступили тело со всех сторон и внимательно его осмотрели. После чего начали громко и основательно совещаться, то и дело повышая друг на друга голос.
— Что они говорят? — спросил Бурый. — Они его знают?
— Вроде бы да, — отозвался Резван.
— Нам бы точнее, — вставил Борман, поглядывая с высоты своего роста на Арзу, который, как старейшина, больше всех старался в разговоре.
— Надо подождать, — усмехнулся Резван.
— Только это и делаем всю жизнь, — проворчал Борман.
— Но он не из этой деревни? — спросил Глеб.
Резван покачал головой:
— Нет. Говорят, из той, что за горами.
— Какими горами? — завертел глазами Борман.
— Теми, — указал Резван на гору, которая своей плоской боковиной подпирала деревню.
— Похоже, — решила Алиса, — что мы так ничего и не узнаем.
— Тихо, — сказал Бурый, — кажется, дождались.
Высокое собрание затихло, и Арзу важно выступил вперед. Одной рукой он подбоченился, второй оперся на винтовку, как на посох. Подняв голову так, что борода задралась и встала горизонтально, он что-то громко и часто залопотал, показывая то на убитого, то на стоявших перед ним спецназовцев.
— Главное, что все понятно, — тихонько сказал Борман.
— Чш-ш, — прошипел Бурый. — Калмык, слушай.
Тот кивнул и подошел поближе. До того он держался в сторонке, охраняя периметр и присматривая по приказу Бурого за местными.
Арзу, выговорившись, замолчал и посмотрел на Резвана: переводи, мол.
— Арзу говорит, что это чужак, — спохватился Резван, — что он никогда здесь не бывал.
— Понятно, — кивнул Бурый. — Дальше-то что?
Арзу, правильно поняв командира группы, стал объяснять. На этот раз он говорил еще пространнее и несколько раз взмахнул рукой то на гору за деревней, то на одного из жителей, стоявших за его спиной несколько ближе остальных. Житель этот, худой и одноглазый, все время смотрел вниз, никак не реагируя на слова Арзу. Один только раз он поднял голову, ожег Бурого быстрым взглядом, и снова уставился в землю.
— Арзу говорит, — начал переводить Резван, — что Рахим видел его.
При этом он показал на одноглазого, который, услышав свое имя из чужих уст, тревожно вздернул голову.
— Тот еще волчара, — охарактеризовал его Борман.
— Угу, — отозвалась Алиса.
— Рахим был в деревне за горами два года назад и видел этого мальчика, — продолжал Резван. — Это Ваха, сына Валида Хожаева.
— Он не ошибся? — спросил Бурый. — Два года прошло.
Резван напрямую обратился к одноглазому Рахиму, минуя Арзу. Рахим затряс головой и что-то сказал, приложив руку к груди.
— Говорит, что не ошибся, — перевел Резван. — Это очень красивый мальчик, его трудно было не запомнить.
— Это правда, — согласилась Алиса.
Бурый глянул на Калмыка: правильно ли переводит Резван? Калмык кивнул: все верно.
— Ясно, — сказал Бурый. — Будем считать, что личность убитого мы установили. Теперь такой вопрос. Кому из полевых командиров он подчинялся?
— Боюсь, — сказал майор Хасанов, — на этот вопрос вы вряд ли получите ответ.
— Переводи, — приказал не слишком любезно Бурый, — а там посмотрим, что будет.
— Да тут все про соседей знают, — вмешался Борман. — Как у нас в деревне. Ты только спроси.
Резван пожал плечами и перевел вопрос Бурого. На этот раз вопрос адресовался Рахиму, поскольку он опознал убитого. Но снова все местные заговорили разом — и долго не могли успокоиться.
— До ночи мы тут с ними провозимся, — сказал Борман. — Только время потеряем.
— У тебя есть другая идея? — спросил Бурый.
— Есть, — ответил Борман. — Но тебе о ней лучше не знать.
Алиса хмыкнула: ей были известны наперечет все «идеи» Бормана. Но тут прения сторон прекратились и вперед снова выступил Арзу, картинно опираясь на свою винтовку. У Бурого мелькнула мысль, что, возможно, она и не стреляет вовсе, а служит исключительно вместо подпорки. Но проверять это соображение было слишком рискованно: не те люди, не поймут.
— Ваха служил последний год в отряде Алихана, — перевел пространную речь Арзу Резван.
— Кто такой Алихан? — спросил Бурый.
— Алихан Нагаев, — ответил Резван, — он тут хорошо известен.
— Ясно, — кивнул Бурый. — Что еще они говорят?
— Говорят, что теперь отец Вахи будет мстить вам, — сообщил Резван.
— Пусть в очередь станет, — пробурчал Борман.
— Этого переводить не надо, — сказал Бурый. — И вообще, пора расходиться. Есть еще что по делу?
— Нет, — произнес Резван.
— Ну и ладно. Уходим. Надеюсь, ваши труп приберут?
— Вообще-то, — заколебался Резван, — по закону мы должны взять его с собой?
— Некогда, майор, — отрезал Бурый. — Вызывай группу, если хочешь, пусть приезжают, забирают. А у нас другие дела найдутся.
Он двинулся мимо группы сельчан, но вдруг дорогу ему заступил Арзу. Выставив перед собой винтовку дулом вперед, он что-то грозно проговорил, показывая рукой вверх.
— Арзу говорит, что солнце зашло за гору, и вы не выполнили договор, — перевел его слова Резван.
— Этого можно было и не переводить, — усмехнулся Бурый. — Я и так понял.
— Что теперь, все с себя снять и отдать ему? — спросил Борман, с трудом сдерживая раздражение. Вообще он был сдержанным человеком. Но тут, как говорится, накопилось.
Алиса сузила глаза, что всегда служило у нее признаком подготовки к атаке. Калмык зашел сбоку, чтобы держать на мушке Арзу. Резван загадочно молчал, предлагая Бурому самому выпутываться из щекотливой ситуации — небольшая месть за оставленный труп. И Бурый его не разочаровал.
— Послушай, уважаемый, — сказал он раздельно, глядя в глаза Арзу, — мы должны были пойти на кладбище одни. Понятно? Одни.
Для верности он показал рукой на себя и на своих людей. Арзу понял без перевода и дернул бородой, при этом хищно мигнув.
— А ты и твои люди пошли за нами, хотя об этом мы не договаривались. И все время мешали нам. Поэтому мы не успели все сделать вовремя. Понимаешь меня?
Арзу внимательно выслушал командира спецназовцев и, выслушав, повернулся к Резвану. Однако, когда тот начал переводить, Арзу махнул рукой: молчи, мол. Затем повернулся к Бурому и смерил его долгим взглядом.
Обе стороны затаили дыхание, не зная, чем кончится этот поединок. Но Арзу вдруг запрокинул голову и рассмеялся резким, каркающим смехом. Отсмеявшись, он погрозил пальцем Бурому и махнул рукой, разрешая ему иди — и на этом инцидент был исчерпан.
Без помех спецназовцы миновали деревню и вышли к автомобилю.
— Смотри-ка, все колеса на месте! — воскликнул Борман. — Удивительно.
— Не надо по своей стране судить об остальных, — тут же проворчал майор Хасанов.
— Я думал, у нас одна страна, — ответил Глеб. — Нет?
Резван ничего не сказал и молча полез за руль.
