Анатолий Гончар - Пепел победы
Тем не менее, группник с легкостью согласился:
— Пойдем по дорогам. Джипер не работает, карта врет, еще не хватало по лесу круги наворачивать.
— Карта, конечно, ух! — согласился Ефимов и взглянул на часы.
До времени «Ч» оставалось восемь часов, не так уж и много, принимая во внимание длительность перехода.
Разведчики, еще вялые спросонья, вытягивались в линию, занимали места в боевом порядке.
Прапорщик привлек внимание бойцов головного разведывательного дозора, указал им направление и взмахнул рукой. Мол, пора, двигаем.
— И не отдохнули толком… — Прошкин покосился на прапорщика. — Идти много?
— Много, — не стал обнадеживать его Ефимов.
Виктор обиженно вздохнул и, нарочито приволакивая ноги, потопал в указанном направлении.
«Артист, блин!» — Прапорщик усмехнулся, выждал, когда мимо него пройдет Айдаров, набрал дистанцию и поспешил следом. Икроножные мышцы ныли.
Стараясь не обращать на них внимания, Сергей прокручивал предстоящий маршрут:
«Три квартала по прямой, затем влево по просеке около пяти километров и направо вдоль оврага до пустоши, а там до заброшенного поселка. Брод через реку, немного левее и так до выхода из леса. Затем еще чуть левее и три километра до пересечения с линией электропередачи. Там по тропам вправо полтора квадрата и в очередной раз левее до пересечения дорог. По проселку, что пойдет на юго-запад, до изгиба, и все, стоп, конечная. Правда, временно. Расстояние приличное, но, если поторопиться, можно успеть полчасика отдохнуть. А жарко-то как!» — Ефимов смахнул со лба выступивший пот.
Несмотря на раннее утро, лес успела окутать парная духотища. Наступающий день сулил неимоверную жару. Как назло, поблизости, судя по карте, не просматривалось ни одного источника влаги, а до речушки еще предстояло топать и топать.
Ефимов время от времени оборачивался и смотрел на Боровикова, взмыленного, как загнанная лошадь, опасаясь, как бы тот не рухнул от наступающего перегрева. Но нет, Федор пер, сжав зубы, выкладываясь до последнего.
— Да мы так сдохнем! — прошелестело с налетевшим ветром, но Ефимову не надо было даже гадать, чтобы понять, у кого вырвалась эта фраза, полная безысходности.
Он негромко потребовал или даже попросил:
— Витя, не скули!
— Да достало все! — Прошкин остановился, встал и Айдаров, шедший впереди прапорщика.
Ефимов ругнулся, обошел Шамиля и в несколько шагов оказался рядом с обессилевшим героем.
Зло зыркнув на старшего сержанта, он двинулся дальше и резко сказал:
— За мной!
Прошкин что-то неразборчиво буркнул и повиновался. Группа продолжила движение.
Через некоторое время по цепи пронеслось:
— Машина!
Ефимов решительно махнул рукой и довольно громко скомандовал:
— Вправо, в лес! Живее, живее! — понукал он бойцов уже на бегу.
Отбежав от дороги метров пятьдесят, Сергей присел за кустом. Остальные последовали его примеру, затаились. Радисты поняли, что по стечению обстоятельств именно на эту вынужденную остановку пришлось время сеанса связи, и начали разворачивать радиостанцию. Сергей скинул рюкзак, с минуту сидел и слушал, как нарастает звук приближавшегося автомобиля. Рядом жаловался на беспросветную жизнь Виктор. Глядя на него, Ефимов усмехнулся, поднялся на ноги и отправился к командиру группы.
Оказавшись подле него, он первым делом спросил:
— Координаты определил?
— Само собой! — Группник ткнул пальцем в один из квадратов.
Указанное место на карте и вправду соответствовало точке стояния группы. Но только приблизительно, если очень повезло. В переплетении многочисленных просек, лесных кварталов, зарослей берез и сосен там, где на карте были помечены поля, и вырубками там, где должен находиться густой лес, сориентироваться так, чтобы с уверенностью сказать «мы здесь», Ефимов не смог бы и сам.
Завывая мотором, мимо разведчиков прокатил гражданский «Урал», перегруженный лесом. Следом, быстро нагоняя его, показался «КамАЗ» условного противника.
— Вот черт! — Сергей невольно пригнулся и проводил машину взглядом.
Он заметил, как Федор совсем по-мальчишески повел вслед за «КамАЗом» стволом «Печенега», и улыбнулся. Это, казалось бы, столь никчемное наблюдение вселило в него уверенность в том, что Боровиков дойдет, выдержит.
— Готово! — сообщил Никишин, стягивая наушники.
— Сворачивайте! — отрывисто скомандовал группник, когда Ефимов задумчиво стоял над картой и неспешно обновлял в памяти предстоящий маршрут.
Больше всего его беспокоил переход через реку. В том, что это непролазная топь, он почти не сомневался. Лезть в грязь босиком чревато, но и мочить обувь на марше равносильно самоубийству.
«Должен же быть где-то мост», – размышлял прапорщик. – На карте село разделено на две половины. Одна часть на левом берегу, другая – на правом. Ведь жители как-то общались меж собой? Перебирались на лодках? Возможно, но и мост обязан быть. Да уж, насчет «быть» – это сильно сказано. Да, когда-то он сто процентов существовал, но осталось ли от него на сегодняшний день хоть что-то? Ладно, гадать ни к чему. Дойдем и увидим».
В одном Ефимов оказался бесспорно прав. Речушка разливалась в обе стороны зелеными бочагами трясин и болотцев, перетекающих друг в друга.
— Ну что за хрень? — привычно послышалось из-за спины.
С Сергеем, остановившимся на границе заболоченного пространства, поравнялся шумно отдувающийся Прошкин.
— Идем дальше. — Прапорщик повернул влево, оставляя речную пойму по правую от себя руку.
— И куда? — Виктор не отставал, пыхтел рядом.
— Через полкилометра село, — не стал отмалчиваться старший прапорщик. — Надеюсь, найдем мост. — Он тут же добавил, чтобы излишне не обнадеживать: — Моста не обнаружим — пойдем вброд.
— Да ну на фиг! — Прошкин замедлил ход, набирая установленную дистанцию.
Фраза, сказанная Ефимовым о небольшом расстоянии, якобы оставшемся до села, оказалась излишне оптимистичным заявлением. Сергей понял это буквально через несколько минут, когда разведывательная группа вновь углубилась в лес, не имевший ни малейших признаков близкого соседства с человеком. Если что «человеческое» и попадалось, то носило на себе отпечаток как минимум двадцатилетней давности. Разведчики прошли метров восемьсот, а впереди по-прежнему зеленел лес. Непонятно, то ли в очередной раз подвела карта, то ли заместитель командира группы ошибся в своих расчетах, но для общего самочувствия это не имело никакого значения.
Хотелось пить. Вода, заначенная в бутылках, убыстренными темпами подходила к концу.
— Забрели неизвестно куда и теперь бродим тут… — Прошкин, видимо, вычислил пройденное расстояние и решил напомнить о своем существовании трепотней чужих нервов.
— Заткнись! — не оборачиваясь, сквозь зубы процедил старший прапорщик, и, как ни странно, на этот раз Прошкин действительно так и сделал.
Через полсотни метров показались крыши первых строений.
— Садимся, — одними губами приказал Ефимов, подкрепив свой шепот движением руки, тут же требовательно пошлепал пальцами по краю погона, мол, командира ко мне, поднял к глазам БН-8 и тут же шагнул навстречу группнику. — Ваня, как пойдем, через село или в обход?
— Да тут как посмотреть…
— Предлагаю через село. — Ефимов понял, что ответа ему придется дожидаться долго, процесс раздумий давался Кострыкину мучительным образом. — Село по большей части заброшенное. — Сергей начал выкладывать свои аргументы. — На левом берегу жилых домов, похоже, вообще нет. — Тут последовал очередной взгляд в бинокль. — А на правом постараемся пройти незамеченными.
— А если засветимся?
— Не засветимся. Честно говоря, на хрен мы там кому нужны! Но игра есть игра. Пойдем, не выходя из леса.
— Да мало ли, — продолжал упрямиться группник.
— Между частями села должен быть хотя бы небольшой сохранившийся мостик или даже несколько. Ведь не дураки же жители, чтобы каждый раз тащиться из одного конца села на другое! Проще соорудить переход. По мосту и пройдем, иначе придется форсировать реку вброд.
— Если так… — Кострыкин с тоской поглядел на топи, расстилающиеся справа.
Лезть по непролазной грязюке ему не хотелось.
— Идем через село.
— Начинаем движение! — Старший прапорщик махнул рукой.
Спрямив путь, он вышел на поляну и ускорился, преодолевая открытый участок. Скрытность, впрочем, не особенно заботила Сергея.
Наконец отряд оказался на окраине села, выглядевшего весьма печально. Подле заросшего крапивой, заброшенного дома с заколоченными дверьми и окнами ржавела некогда белая «Тойота». Покосившийся забор зиял многочисленными прорехами. Следующий по порядку дом выглядел еще более жалко. Шиферная крыша замшела и в нескольких местах лопнула. Окна, выбитые мародерами, глядели на мир глазами мертвеца. Окончательно сгнивший частокол терялся в ветвях терновника.
