Шаг до трибунала - Сергей Иванович Зверев

Сергей Зверев

Шаг до трибунала

© Цуприков И., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Глава 1. Зацепка

Легкое прикосновение ее прохладной руки к щекам и вискам всегда расслабляло не только тело, но и сознание Федора, успокаивало сердце и мозги, клокочущие от напряжения. Находясь под гипнозом ее касаний, дыхания, теплых слов, он на какое-то время терял ощущение не только физической усталости, но и психического срыва, и засыпал. Сколько длилось это чудесное состояние, трудно сказать: секунда, минута. Но когда он приходил в себя, Валя по-прежнему была рядом с ним. Ее ладонь, гладящая его лоб, волосы, становилась уже теплой, иногда даже горячей. Федора всегда удивлял тот неоспоримый факт, что его сознание в эти минуты становилось свободным от тяжелых мыслей, тело – легким.

В этот момент ему всегда делалось стыдно перед Валентиной. Вместо того чтобы ее целовать, обнимать, что-то говорить, он попадал в этот гипнотический сон, отбиравший у него те драгоценные свободные минуты, которых ему всегда так не хватало.

Валентина давно заметила, что он, просыпаясь, сразу смотрел на часы, пытаясь понять, есть ли у него еще время побыть с нею. Она улыбалась, говорила, что он только что пришел к ней и всего на секунду забылся, покрывала его глаза, нос, щеки и губы горячими быстрыми поцелуями.

С этой девушкой свела его судьба в дивизионном медицинском санитарном батальоне, когда Федор в одной из боевых операций получил ранение в руку. Пуля сломала кость, задела сухожилие. Поэтому он около месяца пребывал в хирургическом отделении. Федор стыдил себя за то, что так долго отдыхает, но был рад тому, что у него была возможность каждый день видеть ее, Валюшу.

Она была необычной. Маленькая, тонкая как Дюймовочка, лицо гладкое, узкий носик, большие голубые глаза, всегда вопросительно смотревшие на него.

Однажды Валя в процедурном кабинете делала ему перевязку. Он сидел на кушетке, почувствовал, что нога затекла от напряжения, попытался ее расслабить и выставить вперед. Но резкая боль от судороги не дала ему это сделать. Федор нечаянно вскрикнул от боли. Валя подумала, что он стонет от боли в руке. Она прикоснулась губами к его лбу, обняла и стала осыпать поцелуями, что-то шепча. То же самое, забыв о боли в ноге, стал делать и он. Федор покрывал поцелуями ее руки, щеки, мочки ушей.

После выписки из госпиталя Федор купил в кабульском магазине духи, шампанское и большую коробку шоколадных конфет. Когда вернулся в полк, сразу же направился в женский модуль, расположенный невдалеке от медсанбата. Он вошел в дверь и замер, глядя на двух девушек, остановившихся рядом с ним в коридоре и вопросительно смотревших на него. Федор хотел спросить у них, где живет Валентина, но замялся. Он только сейчас понял, что не знал ее фамилии.

– Вы к Королевой? – спросила у него рыженькая веснушчатая девушка с узкими морковными губками и широко улыбнулась.

– Я к Валентине из…

– Из хирургического отделения, к Вале Королевой, – помогла ему вторая девушка.

Она улыбнулась Федору так же широко, как и рыженькая, расправила на плечах длинные, роскошные каштановые волосы и продолжила:

– Валя в восьмой комнате, заступает сегодня в ночную смену, так что торопитесь, Федя. Я не ошиблась же? Москаленко? Она вас ждет.

– Я Москалев, старший лейтенант, – прошептал Федор.

– Дышите глубже, Феденька! Я Даша, она – Галя, – проговорила рыженькая девушка и протянула ему тонкую ручку.

– Так она, вы сказали, ждет? – дрожащим голосом то ли спросил, то ли сказал Федор.

– Ой! – Рыженькая девушка всплеснула руками. – А вдруг нет? Тогда вы идите ко мне, – не пряча улыбку, шепотом сказала она. – Вы очень даже в моем вкусе. Я свободная.

– Или ко мне, – заявила Галя и рассмеялась. – Ой, ладно, краснеете прямо, товарищ офицер, как в первый раз. Идемте, я покажу, где она живет! – Девушка схватила его за руку и потянула за собой к Валиной комнате.

В тот же день он сделал Валентине предложение. Через месяц она призналась Федору, что беременна. Эта новость порадовала его. Он мечтал, что через шесть месяцев, как она пойдет в декрет, дадут отпуск и ему. Они вместе поедут в Союз. Сначала к его родителям в Крым, потом к ней, в Киров, где и распишутся. Она останется дома и будет его ждать.

Но у войны в Афганистане были свои счеты, которые рушили мечты и жизненные планы многих людей, участвовавших в ней. Так произошло и у Федора с Валей. Одна из пяти мин, которыми душманы ночью обстреляли воинскую часть, взорвалась у медсанбата. Ее осколки впились в стены деревянного модуля, разбили стекло окна в процедурном кабинете и впились в тело медсестры Валентины, стоявшей у него.

Федор открыл глаза, утер слезинку, скатывающуюся по лицу к уху. Упершись локтями, приподнялся и осмотрелся. Ночь черная, небо, усыпанное звездами, как жуками-светлячками. Только они не летали, замерли и смотрели на него.

Да, не раз так во сне Валентина приходила к нему, успокаивала, шептала, чтобы он не торопился к ней. В ответ ему всегда хотелось спросить, почему так? Но вечно что-то мешало это сделать. Скорее всего, то, что в такие мгновения Федор забывал о тяжелых мыслях, которые не давали ему покоя наяву. Любовь была выше всего.

Самое интересное состояло в том, что она часто приходила к нему перед экстремальными ситуациями, в которые он потом и попадал. Валя словно видела их, давала возможность его разгоряченному сознанию успокоиться, отдохнуть, чтобы он готов был к таким испытаниям и выходил из них живым.

После того минометного обстрела их воинской части Федор рвался сквитаться с моджахедами Бахтияра, в переводе «счастливца». Те пять мин, как удалось выяснить, были посланы именно его душманами из «Тойоты», проезжавшей рядом с частью.

Но командир разведроты удержал Федора от этого глупого поступка, сравнил его с озлобленной мухой, решившей нокаутировать слона. По-другому тот поступок, который он хотел совершить, и не назовешь. Банда Бахтияра состояла не из семи или десяти человек, проживающих в каком-то частном доме. Нет, все обстояло совсем не так.

Банда Бахтияра пришла в их регион совсем недавно, заменила душманский отряд Сарбуланда, который был хорошенько потрепан в ущелье Дехсабза бойцами Сороковой армии. Поэтому его и сменил новый полевой командир с полутысячей наемников, набранных в Афганистане и Пакистане.

А Москалев был отправлен на реабилитацию в военный санаторий, вместе с