Дмитрий Грунюшкин - Первый вариант

Дмитрий ГРУНЮШКИН

«ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ»

Он ждал. Ждал уже давно, и чем дольше он ждал, тем спокойней становился. Чем позднее это произойдет, тем удобней будет сделать то, что он задумал. Только бы этот козел появился!

Он усмехнулся и поёжился. Прохладный майский ветерок забрался под воротник тонкой куртки. Хотелось встать и пройтись, но, подумав, он решил, что этого делать не стоит. Здесь, в тени, в углу автобусной остановки на него никто не обращает внимания. Десятки людей толкутся в ожидании транспорта, уезжают, приезжают. Снуют мимо – кто им заинтересуется?

Он потер щеки рукой. Кожу на скулах стянуло еще со вчерашнего вечера. Стянуло от злости, обиды, гнева. А сейчас – от холодной ненависти и решимости сделать это. Да, сделать! Оскорбление не должно пройти ему даром. Этот подонок запомнит сегодняшний вечер до конца своей никчемной жизни.

Он тихонько хихикнул, тут же оглянувшись – не привлек ли он к себе ненужного внимания.

Эта сволочь слишком опасна, чтобы просто наказать его, попугать или помучить, оставив жить. Но и просто смерти для него тоже мало. Придется это совместить. Хорошо, если бы сработал первый вариант. Должен сработать. Если он не ошибается в природе таких вот мразей, отчаянных ссыкунов по своей сути, первый вариант сработает. Он покрутил на пальце причудливую серебряную печатку с Буддой.

Начинало темнеть. Проносящиеся мимо автомобили включили фары, почти не помогавшие в сумерках. Он представил себя со стороны и подумал, что никто из знакомых его бы сейчас не узнал. Всегда модный и элегантный, «как рояль», сейчас он был одет в дерьмовую серую куртку из «плащевки», купленную в «секонд-хэнде», какие-то синие брюки и драные кроссовки. Всему этому барахлу после дела прямая дорога в мусорный ящик. Причем, дальний. Все должно быть тики-так. Никаких улик.

Все было продумано до мелочей – варианты приведения приговора в исполнение, алиби – не подозрительно стопроцентное, но достаточно убедительное, несколько возможных путей отхода, уничтожение улик, запасные варианты… Это ерунда, что окончательное решение было принято лишь вчера, на самом деле судьба этого ублюдка была решена достаточно давно. Он уже был покойником, только сам этого еще не знал. Он напрашивался, и нужен был лишь толчок и удобное стечение обстоятельств.

Вчера был толчок. А сегодня обстоятельства «стеклись». И скоро эта скотина перестанет ему мешать. Раз и навсегда.

Ну, а если что-то пойдет не так, то казнь можно и отложить. Но это было бы не желательно. Снова эта тварь будет ходить по земле, дышать с ним одним воздухом. Да и настраиваться снова нужно. И чем больше проходит времени, тем больше риск «засветиться», сделать неверный шаг. Хотя, с другой стороны, как говаривал Дон Корлеоне, месть – блюдо острое, и есть его лучше холодным.

Его явно заинтересовала эта мысль, он даже заерзал на скамейке, но, взяв себя в руки, отогнал искушение. Слишком это было похоже на малодушное желание жениха смыться перед свадьбой. И хотя никто, ни одна живая душа, об этом малодушии не узнает, ему потом придется всю жизнь сомневаться в себе самом. Нет уж! Именно сегодня. Изменить решение могут обстоятельства, но никак не перемена настроения.

Он снова покрутил печатку. «Нервничаю?» Нет, его состояние правильнее было бы назвать охотничьим азартом, когда учащенное биение сердца и покалывание в висках не затуманивают сознания и не притупляют рефлексы.

Все было подготовлено и рассчитано. Он снова перебрал в уме все этапы предварительной работы и рекогносцировки, ощупал карманы, и не нашел ошибки. Все готово. Нужно только ждать.

Этот придурок повел свою пассию в кино. В кино! Ничего умнее придумать не смог. В этом он весь – гонору тонна, а сам и копейки не стоит. Кто в наше время водит девушек в кино? И для чего? Темные полупустые залы кинотеатров годятся только для того, чтобы «прыщатики» щупали там втихую своих «кошелок». Для приличных людей есть бары, кабаки, ночные клубы, на худой конец – дискотеки. Но кино?! Впрочем, отсутствие фантазии у этого недоумка ему только на руку. Главное, не делать на это скидку, а действовать, как против опытного разведчика, тогда сюрпризов не будет.

Он посмотрел на циферблат восьмимелодийной «Монтаны». Свой «Джи-Шок» он оставил дома – это лишняя деталь. Одиннадцать часов. Последний сеанс закончился полчаса назад. Скоро они должны быть. Он знал девушку, с которой ушел его враг – она ни на минуту не задержится после сеанса. Значит, вот-вот. На такси она не поедет. Все маршруты из центра останавливаются здесь. Осечки быть не должно.

В подтверждение его мыслей на остановке, скрипя, остановился сдвоенный «Икарус». Салон был полупуст. Те, кто живет полнокровной жизнью в это время – имеют машины. А «безлошадные» предпочитают ночью сидеть дома, около «ящика».

Он увидел свою цель сразу. Грубое, будто вылепленное из теста, а потом обрубленное кухонным ножом, лицо, нагловатая улыбка, плохо расчесанные вихры… Он почувствовал, как, поутихшая было, ненависть подступила к горлу, и загнал ее обратно. В таком деле нет места эмоциям. Все должно быть сделано трезво.

Парочка прошла в трех метрах от него, не заметив, а, точнее, не обратив внимания. Эта сволочь шла вразвалку, расслабленно выбрасывая вперед ноги «от колена», засунув руки в карманы короткой кожанки, оттопырив ее перед и натянув спину. Хозяин мира. Урод. Мразь недоношенная.

Он отпустил их метров на сто-сто пятьдесят, и медленно двинулся следом. Он не боялся их потерять, точно зная, куда они направляются. Пока все шло по плану.

Они завернули за угол дома. Он сделал крюк и подошел к дому со стороны, чтобы не наткнуться на них, если они вдруг решат постоять у подъезда. Это было маловероятно, но сколько великих дел провалилось именно из-за таких маловероятных мелочей!

Двор был пуст. Накрапывающий дождик и холодный ветер разогнали по квартирам тех редких любителей вечерних посиделок, у которых до сих пор не проснулся инстинкт самосохранения.

Времени хватало. Ее этаж – девятый, лифт не работает. Он подстраховался, обойдя двор. Пусто. Он подошел к подъезду, увидев через подъездные окна, как его «подопечный» поднимается между седьмым и восьмым этажом, и потянул заранее смазанную маслом дверь.

В подъезде тихо. Лампочка на первом этаже выкручена, а свет со второго этажа почти терялся здесь, внизу, давая преимущество привыкшим к полумраку глазам. Все по плану. Это произойдет очень скоро.

Наверху хлопнула дверь, и в гулком колодце пустого подъезда послышались шаги. Сердце забилось как там-там. Громко, сильно, мягко. Шаги ближе, ближе. Вот мелькнула тень на втором этаже, и тут же сердце, ухнув последний раз, прекратило свои метания, заработав четко, как отлаженный мотор. Он выглянул сквозь дверное стекло на улицу. Никого. Пора.

На лестнице появилась фигура. Вот она миновала последний пролет, открылась дверь в «тамбур». Враг рядом.

– Саня! – почти ласково позвал он.

– Кто… – послышался развязный, ничуть не удивленный голос, и тень повернулась к нему лицом.

Он вложил в удар всю свою силу, всю свою злость и ненависть. Кулак обрушился на переносицу, отшвырнув противника к стене. Это была дань оскорбленному самолюбию и единственно отступление от плана. Дальше все шло, как по часам.

Поверженный противник попытался встать, ему в лицо мощную струю из газового баллончика. Саня зарычал, растирая обожженные глаза, все еще порываясь встать, но он достал короткую эбонитовую дубинку и рубанул чуть повыше уха. Противник дернулся и затих.

Это минут на пять, не меньше. Он спокойно вышел из подъезда, оставив дверь открытой, и огляделся. Чисто. Без помарок, как на директорском диктанте. Это, конечно, потеря драгоценного времени, но нужно, чтобы газ выветрился.

Двадцать секунд. Теперь назад. Этот дятел так и валяется, не шевелясь. На ощупь он снял заранее открытый навесной замок с подвальной двери. Очень удобно, когда в подвал можно попасть, не выходя из подъезда. Дождик не мочит.

Он подхватил тело, податливое и тяжелое, как большая тяжелая борцовская кукла, под мышки и потащил в подвал, не заботясь о том, чтобы оно не билось о ступени грязной железной лестницы.

В заранее выбранном закутке лежало все необходимое – доска, веревка, трехкилограммовая гирька и пластмассовая канистра с водой. Теперь за дело. Скоро эта падаль зашевелится.

Фонарик, подвешенный к трубе, освещал подвал желтым светом. Он крепко и умело, как в учебнике, связал бесчувственного противника по рукам и ногам, зафиксировав к какой-то трубе. При этом он следил, чтобы веревка не касалась тела, а шла по коже куртки. В ногах под веревку он подложил кусок полиэтилена. Так следы насилия сведутся к величине, стремящейся к нулю. Теперь пучок тряпья в начавший открываться рот, и закрепить кляп широкой лентой, чтобы не поранить губы.

Он осмотрел плоды своего труда, проверил узлы и остался доволен. Все по плану. Пора этой твари просыпаться. Он нагнулся и похлестал тихонько пленника по щекам, а когда тот зашевелился, плеснул в лицо воды из канистры.