Александр Новиков - Мужчина для Ани

Андрей Константинов Александр Новиков

Мужчина для Ани

Глава первая

В ТОТ ДЕНЬ ШЕЛ ДОЖДЬ

Когда Анна Николаевна наконец замолчала, Купцов спросил у нее.

– А сколько все-таки она стоила, Анна Николаевна? Вы несколько раз сказали: дорогая вещь, но не назвали конкретной цены.

– Я, право, в затруднении, – ответила она тихо.

– Я понимаю, – сказал Купцов и посмотрел на фотографию. – Я понимаю – вещь старинная, дорогая и, как принято говорить, цены ей нет. Цену, однако ж, всякая вещь имеет. Увы, Анна Николаевна, увы… проза жизни. Но мы люди приземленные и хотели бы знать цену.

Посетительница молчала, глядела на Купцова глубокими серыми мазами… Под глазами лежала синева, явственно пробивающаяся сквозь легкий загар. Посетительница молчала, и тишина висела, будто забытая шинель на гвозде в пустой комнате дома, предназначенного под снос.

– Ну так что же, Анна Николаевна, – сказал Петрухин, – какова цена вашей бесценной сабли?

Она пожала плечами. Вместо нее ответил Петр Николаевич.

– Видите ли… – сказал он и замолчал на несколько секунд. – Видите ли в чем дело, господа… Сабля дорога сама по себе как произведение ювелирного и оружейного искусства… В оформлении эфеса нет драгоценных камней, да и золота совсем немного. Но это уникальная работа. Иран, вторая половина восемнадцатого века. Вы понимаете, господа?

– А все-таки – сколько? Хотя бы приблизительно.

– Э-э… как минимум, тысяч шестьдесят, – сказал Петр Николаевич.

– Две тысячи баков? – разочарованно сказал Петрухин.

Посетители изумленно посмотрели на него.

– Шестьдесят тысяч долларов, Дмитрий Борисыч, – тихо сказал Петр Николаевич.

Анна Николаевна кивнула и заплакала.

Тот день начинался, как сказал бы мой партнер Петрухин, творчески. Я собирался заняться зубами и на службу с утра не пошел. Настроение было, конечно, так себе – с детства эти стоматологические приключения не люблю, но деваться было некуда, и я, собравшись наконец, решил поправить зубки.

Не тут– то было! В тот момент, когда я собирался выйти из дому, запиликала труба… и дернул меня черт отозваться! Я отозвался и услышал голос своего партнера:

– Ты уже в пыточной? – спросил Димка. А я, чтобы не давать ему повода для радости, ответил, что нет, я не в пыточной, я дома.

– Тогда, – сказал он, – пулей лети в универсам, к Комарику.

– С чего бы это вдруг? – спросил я.

– Они там бабенку на краже прихватили.

– Ну и что дальше?

– А то дальше, что эта тварь – супруга вице-губернатора. Понял? Давай быстрей, а я тоже подтянусь.

Вот так вместо поликлиники попал в настоящую пыточную. Мой «непосредственный начальник» Иван Иванович Комаров лично задержал вице-губернаторскую супружницу… Был господин Комаров, как водится, нетрезв баллов этак на пять по десятибалльной шкале и умудрился не только задержать госпожу X., но и оставил на нежной ее руке хорошенькую гематому. Мне Иван Иваныч по секрету сказал:

– Да это ты, Леонид, еще не видел, какие она тут понты кидала. Ва-аще пальцы гнула веером, тварь такая… Как она стала орать: я, мол, вас всех посажу, – так уж я хотел ей прям по сусалам впендюрить… да сдержался. Пересилил, понимаешь, себя.

– Ну надо же, какая у тебя, Иван Иваныч, сила воли, – позавидовал я, сам еле сдерживаясь, чтобы своему начальнику «прям по сусалам не впендюрить». Вообще-то ситуация с кражами в универсаме – больной вопрос. Ни охрана, ни видеокамеры не спасают, и фирма постоянно несет известный процент потерь… Однако это вовсе не основание ставить синяки покупателям. Независимо от того, кто у них супруг – вице-губер или слесарь-сантехник. И процедура действий тут известна: прихватили воришку – вызывай милицию. А уж их право (и обязанность) задержать и возбудить уголовное дело по сто пятьдесят восьмой, первой – кража… Это тем более легко и «естественно», что взаимоотношения с местным отделением у нашего Комара отличные, скрепленные не одним ящиком совместно выпитого. Но как только начальник отделения узнал, кого и как задержал его собутыльник Комаров, он сразу сказал: на хер, ребята. Сами разбирайтесь. Вы меня в такие дела не втягивайте, мне до пенсии полтора года… вот так. А мадам, конечно, в крик, что колготки и дезодорант в отделе промтоваров она положила в сумочку машинально. И про них, соответственно, забыла. И еще она кричала, что всех пересажает, что универсаму этому больше не торговать, что ее муж в дружеских отношениях с Костей М. и теперь всем пришел п…ец. А уж Комарову – обязательно.

К моему приезду Иван Иванович с перепугу уже основательно протрезвел, но перед этим успел провести досмотр сумочки и поставить мадаме кровоподтек на запястье… Получив первую информацию, я быстренько взял мадам в оборот. Ежели бы «мудрый опер» Комаров не был алкоголиком и хоть немножко соображал в нашем ремесле, он бы и сам заткнул пасть этой оборзевшей барыньке с замашками рыночной торговки. Но ремесла Комар не знал, от пьянки давно уже деградировал и ничего не мог противопоставить напору вице-губернаторши. Я поставил эту дрянь на место за пять минут, объяснив, что есть видеозапись того, как она совершила кражу. Да, да, именно кражу, так как на кассете четко видно, что дражайшая Елена Ивановна сначала озирается по сторонам, потом прикрывает сумочкой снятый с прилавка товар и так далее… Хотите посмотреть? Если этого мало, Елена Ивановна, то у нас есть не менее десятка свидетелей того, как вы сгоряча хвастались дружбой вашего мужа с известным криминальным авторитетом.

Так что, конечно, Елена Ивановна, вы можете написать заявление в милицию о причиненном вашему здоровью ущербе. Вы можете обратиться в прессу (мы живем в демократической стране) с рассказом о том, как здесь над вами измывались. Вы можете даже обратиться к Константину М. Но и мы оставляем за собой право воспользоваться видеозаписью так, как посчитаем нужным. То есть передать ее в милицию, в прессу и Константину М.

К тому моменту, как в универсам приехали вице-губер и мой напарник Дима Петрухин, стерва уже отказалась от каких бы то ни было претензий… Кстати, при стоимости похищенного в четыреста с небольшим рублей у вице-губернаторши были с собой две с половиной тысячи рублей, около четырехсот долларов и карта «Мастер-карт». Вот и объясни, почему эта мадам позарилась на грошовый ширпотреб… Кто-то скажет: может быть – клептомания? Может быть. Все может быть. Но я за шестнадцать лет работы на следствии что-то ни одного клептомана не встретил. Ворья – полно. Но воруют они все-таки не из-за некой экзотической хворобы, а по более реальным соображениям: кто на хлеб, а кто на водку.

В общем, день начался хреново. И в том же духе продолжился – в стоматологии на проспекте Науки мне выдернули два зуба. Так что на службу я приехал слегка одуревший и от самой процедуры, и от новокаина. Губы у меня были как две сосиски из морозилки, и говорил я так, что любой логопед признал бы меня своим пожизненным клиентом. Димку это здорово забавляло.

А меня нет. Непрушный день, он и есть непрушный день. Изменить в нем, как правило, ничего нельзя. Можно только надеяться, что завтра все будет по-другому.

Примерно так я и думал, настраивался как-нибудь перекантоваться и не знал, что сегодня нас с Димкой ожидает еще один сюрприз.

Я вот давно заметил, что ежели день начался хорошо, то он так и дальше катится. С утра я подвез классную мамзель и договорился с ней поужинать. На службу я из-за нее, конечно, опоздал, но Купец с утра тоже отсутствовал, так как затеял изменить свой стоматологический статус. Поэтому никаких угрызений совести я не испытывал. Я попил кофе с тетками из бухгалтерии, рассказал им два приличных случая «из жизни оперуполномоченного» и три неприличных анекдота… получил свою порцию славы и внимания. После этого быстро слинял: три незамужние тетки под сорок – это опасно… о, как это опасно!

Но коли день идет хорошо, то он идет хорошо. Как только я утек от бухгалтерш, позвонил полковник Комаров. Отчасти трезвый, но по голосу – обосравшийся. Да и было отчего. То, что он там, в своем универсаме, отмочил, ни в какие ворота определенно не лезло. Я подумал, что сглазил кайфовый денек и теперь надо ехать в универсам, разбираться с этой вице-губеровой сучкой… Тьфу! Сглазил…

Но, повторяю, коли день идет хорошо, то уж он идет хорошо. Я вспомнил про напарничка и про то, что ему до универсама три минуты езды, а не тридцать, как мне. Лишь бы он дома был… Так и оказалось – Ленчик был еще дома, и я ловко перевел стрелки на него.

Потом я вторично отыгрался на Ленчике – когда он от стоматолога вернулся… Ну это ему за дело. За то, что он надо мной изгалялся, когда мне в Твери макияж экзотический наложили… Пустячок, а приятно. Потом была еще одна «приятность»: пришел Брюнет и сказал: