Сергей Зверев - Гибельная пучина

Сергей Зверев

Гибельная пучина

Морское дно пологим склоном уходило вниз. Над самой поверхностью дна, едва не касаясь ластами песка, двигались трое аквалангистов. От обычных дайверов они отличались тем, что из их дыхательных аппаратов не вырывались и не устремлялись вверх, к поверхности моря, цепочки пузырьков отработанного воздуха. Пловцы-подводники пользовались дыхательными приборами замкнутого цикла. Такие обычно применяются подводными диверсантами.

Да и не забираются обычные аквалангисты так глубоко. Даже без глубинометра по цвету и темноте воды опытный специалист смог бы определить, что пловцы опустились уже на сотню метров и продолжали погружаться еще дальше.

Давление воды на такой глубине могло бы быть смертельным для неподготовленного человека. Но легководолазам из противодиверсионного глубоководного отряда «Кракен» доводилось нырять и поглубже.

Собственно, любое погружение на глубину меньше сотни метров бойцы «Кракена» пренебрежительно называли словечком «окунуться». Про более глубокие погружения они с вальяжной снисходительностью говорили – «нырнуть».

По дну моря уходила вдаль толстая труба диаметром сантиметров пятнадцать-двадцать. Это был заключенный в бронированную оболочку подводный кабель дальней межконтинентальной связи. Водолазы следовали вдоль него. Вперед и вниз. Из Африки в Индию.

Вода в Аравийском море была чистой и прозрачной. Там, где помельче, дно изобиловало кораллами. Рыбы вокруг сновало – хоть сачком собирай. Но с переходом на глубину морских обитателей стало гораздо меньше, а потом они и вовсе исчезли. Даже акулы. То ли от недостатка кислорода, то ли из-за поднятого течением холодного слоя воды. Водолазы были облачены в гидрокомбинезоны, но тоже почувствовали этот температурный переход. А на стометровой глубине температура воды и вовсе опустилась до одного-двух градусов по Цельсию.

Первым, прямо над самым кабелем, плыл капитан-лейтенант Марконя. В группе он отвечал за связь. Сейчас в его руках был странного вида прибор, которым он сканировал кабель. Двое других членов группы прикрывали его сверху и сзади. Мичман Малыш, чьей основной специальностью было минно-подрывное дело, следил за Марконей, а боевой пловец старший лейтенант Голицын, по прозвищу Поручик, внимательно наблюдал за окрестностями. И причины для этого были серьезные.

Месяц назад где-то здесь для проведения на кабеле профилактических работ спустили водолаза в глубоководном снаряжении. Он был в круглом медном шлеме с круглыми окошками-иллюминаторами, с грузом на поясе и в тяжелых свинцовых «галошах». Спустя десять минут на борт водолазного бота подняли обрывок сигнального линя, на котором спускали водолаза.

Комиссия пришла к выводу, что он стал жертвой акулы. В этих водах их водилось предостаточно. Кроме того, бытует мнение, что акул могут привлекать электромагнитные волны, исходящие от кабеля. Поэтому связисты решили больше не рисковать, а привлечь военных.

И вот группа подводного спецназа, в которую входил старший лейтенант Голицын, получила задание проверить систему подводных кабелей на шельфе в прибрежных водах Африканского Рога. А тут еще руководство разведки флота проанализировало участившиеся случаи нападений пиратов в регионе и пришло к выводу, что они не были случайными. Их атаками на танкеры, балкеры, сухогрузы и пассажирские лайнеры, похоже, руководил неизвестный дирижер. Допускалась вероятность того, что управление пиратскими налетами шло из штаба «Аль-Каиды» или другой террористической организации. Террористы же могли снимать информацию непосредственно с кабеля.

На траверзе Африканского Рога сходились несколько линий кабельной связи. Основная связывала Европу с Индией, а далее со странами Юго-Восточной Азии. Ответвления шли в направлении регионов Аравии и Южной Африки. Поэтому руководство разведки и выбрало именно это место для работы поисковой группы.

Группа бороздила морские глубины уже вторую неделю. Монотонное прочесывание дна всем успело порядком надоесть. Результатов не было, но приказа свернуть работы не поступало.

Внимание Голицына привлек странный звук в ритме «Та-та-татата-тататата-«Спартак»! Это Марконя стучал по броне кабеля обухом ножа. Малыш и Поручик приблизились. В свете фонарей они сразу увидели то, что так долго и безуспешно искали. Небольшая черная коробочка крепилась к кабельной трубе четырьмя винтовыми зажимами.

Впрочем, это могла быть и мина-ловушка. В отряде «Кракен» практиковалась полная взаимозаменяемость членов группы, но все же специализацию и профессионализм тоже никто не отменял. Поэтому коробочкой занялся специалист по минам – Малыш. Его исследования продолжались недолго. Он махнул рукой товарищам – «порядок!» – и отвинтил зажимы.

Марконя на правах старшего забрал добычу, жестом дал команду на всплытие и сам стал медленно подниматься. Малыш направился за ним, а Голицын замешкался. Коробочка, найденная Марконей, не показалась ему серьезной. Нет, конечно, достижения нанотехнологии творят чудеса, но не до такой же степени.

Интуиция подсказывала Поручику, что они элементарно купились на фальшивку. Во-первых, какой смысл ставить прослушку на броню, если немного дальше броневая оболочка кабеля должна закончиться. Во-вторых, глубина не внушала доверия. Ясное дело, сюда может погрузиться не каждый, но мало-мальски опытный дайвер-профессионал на соответствующем оборудовании – запросто. А таких тут полно – соседний Йеменский архипелаг Сокотра буквально кишит дайвинг-клубами. И владеют ими, как правило, профессионалы.

После секундного колебания старший лейтенант Голицын все же решил продолжить поиск. Дыхательной гелиево-кислородной смеси при умелом пользовании должно было хватить на недолгий поиск и нормальный многочасовой подъем, рассчитанный по строгим таблицам декомпрессии.

Только действовать надо быстро. Если пробыть на глубине в сто пятьдесят метров один час, подниматься придется в течение – ни много ни мало – пятидесяти часов. А так хватит и пяти. Таковы особенности работы на глубине.

Голицын продолжил поиск. Как он и ожидал, на глубине в полтораста метров бронированная оболочка кабеля закончилась. И здесь его ожидала находка.

Сначала в свете фонаря блеснул медный шлем. Труп пропавшего водолаза лежал прямо возле кабеля. Свинцовые грузила на поясе и ботинках не давали телу всплыть. Голицын подплыл ближе. И сразу понял, что акула тут не виновата. Стекло иллюминатора на шлеме было разбито вдребезги, а лицо мертвеца изуродовано двумя пулевыми отверстиями. И это было еще не все. Между ребер убитого торчала рукоять ножа.

Голицын попытался извлечь нож, но тот крепко застрял в кости. Вероятно, поэтому убийца оставил его в теле водолаза и вынужден был добить того выстрелами из пистолета. Стрелять под водой способен далеко не каждый пистолет. Особенно на такой глубине. Некоторые могут. Недалеко, всего на несколько метров. Но в водолаза стреляли в упор.

Вообще-то, в стрельбе не было необходимости. Водолаз все равно бы погиб. На такой глубине даже от небольшого пореза можно истечь кровью. Похоже, убийца это знал и все равно решил перестраховаться. Значит, хотел исключить даже малейший риск быть обнаруженным.

Старший лейтенант вернулся к кабелю, где его ждала еще одна находка. К оболочке была прикреплена черная коробка. Она была похожа на ту, что нашел Марконя, только намного больше размером. И крепеж здесь выглядел куда серьезнее, со множеством датчиков.

Устройство так же могло быть заминировано. Голицын изо всех сил старался не спешить и не суетиться. Со всем возможным терпением он приступил к демонтажу прибора. И тут манометр дыхательной газовой смеси в баллоне дал зуммером первый сигнал на всплытие. С такой глубины на это требовалось более пяти часов.

Голицын продолжал работу в прежнем темпе. Сосредоточившись, он не обращал внимания на время. Наконец дело было сделано. Он опустил добычу в проволочную сетку, висевшую на поясе, и оттолкнулся от дна. В уме пловец подсчитывал скорость всплытия. Подъем ему предстоял медленный, с долгими задержками через каждые тридцать метров. По грубым прикидкам гелиево-кислородной смеси должно было хватить.

В противном случае выбор был как у барона Мюнхгаузена – между пастью льва и крокодила. Или задохнуться, или рвануть вверх и заработать кессонную болезнь. В первом случае смерть мучительная, но относительно быстрая, во втором – тоже мучительная, но еще и медленная. В лучшем случае – пожизненная инвалидность. Одно спасение – сразу после всплытия попасть в декомпрессионную камеру…

От размышлений Голицына оторвала мелькнувшая сверху тень. Кого еще принесла нелегкая? Пловец пригляделся. То, что он увидел, ему совсем не понравилось. Над его головой парила уродливая рыбина, жуткое творение то ли Создателя, то ли эволюции. Акула-молот, причем гигантская. Сторожила она тут, что ли?