Борис Бабкин - Эта война еще не кончилась

Борис Бабкин

Эта война еще не кончилась

Аня придержала наброшенный на плечо ремень сумки, вынула газеты и подошла к забору небольшого частного дома. Зайдя в калитку, остановилась. Высокий, по пояс голый мужчина с короткими выдохами бил по кожаному мешку, висящему на турнике. Глядя на сильное стройное тело, Аня вспомнила мужа, помолчала и тихо сказала:

– Здравствуй, Денис.

С криком «кья!» Денис впечатал каблук в мешок на высоте головы человека среднего роста. Остановившись, взглянул на почтальона.

– Привет!

– А ты здорово дерешься. Я думала, что так только в кино…

– В кино по-другому, – улыбнулся он.

Под его насмешливым взглядом Аня почувствовала неловкость.

– Мария Ивановна дома?

– Ага! – Ребром ладони он снова нанес удар по мешку – в горло воображаемого противника.

– Денис! – послышался взволнованный женский голос. – В Москве сызнова дом взорвали! Что же это такое-то? Господи! – На крыльцо вышла невысокая седая женщина. – Ночью. Детей сколько погибло!

– Да, – подхватила Аня, – мы с бабами тоже говорили. Зачем в этот Дагестан полезли? Нехай бы они там меж собой и воевали. Дагестанцы эти, чечены.

– И Дагестан, и Чечня – территория России. На своей территории необходимо навести порядок. Просто в тот раз, – сказал Денис, снимая перчатки, – надо было до конца эту Чечню проходить.

– Так за что же людей-то мирных взрывать? – всплеснула руками Мария Ивановна.

– Это же бандиты-террористы, мама! – Сын усмехнулся. – Сильные мира сего всегда разыгрывали кавказскую карту. Что бы смогла одна Чечня? Да ничего. Ее отовсюду снабжают оружием, деньгами и людьми. В ту войну кого там только не было! В основном все отребье. Думаешь, русских нет? Есть! Пусть мало, единицы, но есть. И из бывших союзных республик шакалья полно. Украинцев и прибалтов особенно. Впрочем, не будем об этом. – Он быстро вошел в дом. – Давай лучше пообедаем.

Мария Ивановна проводила сына встревоженным взглядом.

– Ты, Анька, пенсию принесла? Вот ведь надо же: Путин пришел, и пенсию более-менее регулярно выдавать стали.

– Денис к вам надолго? – отсчитывая деньги, спросила Аня.

– Не говорит он, – вздохнула Мария Ивановна. – Приедет нежданно-негаданно и вдруг так же и уедет. Я раз спросила: Дениска, ты куда ездишь? Так он так глянул!.. – Она махнула рукой. – Зарок себе дала больше никогда не интересоваться.

– А чего он до сих пор не женится? – Аня отдала деньги, протянула авторучку.

– Так я уж сколько об этом говорила, а он засмеется, и все. – Мария Ивановна надела очки и расписалась. – Была невеста у него, но Дениска из Афганистана когда ехал, он там около года воевал, избил кого-то. Ну, его и посадили. Четыре года дали. А Галя, невеста его, сразу замуж выскочила. Через два с половиной года он вышел – амнистия какая-то была для тех, кто в Афганистане воевал… А я ведь его ждала с Афганистана. Нет и нет. Я уж ночами Богу молилась, плакала. А мне бумажка пришла, что он арестован в городе Рязани и находится под следствием. Я так и обмерла. А когда узнала, что четыре года дали, думала, Богу душу отдам. Но ничего, он писал часто. Приехал, год пожил и умчался куда-то. Потом вот приехал и машину купил. А где работает, я и не знаю. – Мария Ивановна махнула рукой. – Порой, бывает, думаю – уж не с мафией ли какой связался? Деньги-то у него бывают. Но вроде нет, не похоже. А там кто знает…

Мария Ивановна была рада завязавшемуся разговору. Все это давно наболело, хотелось выговориться. Потом спохватилась:

– Ты, Аня, уж не говори про это никому. Народ ведь сейчас…

– Нет, конечно, – успокоила ее Аня.

– Ты чего? – поднимаясь с кресла, недовольно спросил Илья, русобородый детина. – Забыл, что я тебе говорил? Я в эти игры больше не играю. А ты снова явился. – Он ухватил вошедшего за лацканы серого пиджака и приподнял.

Плотный лысый мужчина испуганно вцепился в рукава куртки детины.

– Илья, – торопливо проговорил он, – просто сейчас немного…

– Топай отсюда, Комментатор! – встряхнул его детина. – И запомни: я больше говорить не буду.

– Илья, – нерешительно заговорил Комментатор, разглаживая смятые лацканы пиджака, – понимаешь, в чем дело, там очень высокие ставки. Можно прилично заработать. Очень прилично. А делов для тебя раз плюнуть. Никто не сможет…

– Исчезни, – буркнул детина, – и забудь обо мне. Все-таки иногда ты бывал более-менее нормальным, поэтому я тебя и отпускаю невредимым. Не испытывай больше моего терпения, сдерни!

– Но, Илья, – снова начал Комментатор, – понимаешь…

– Сгинь! – рявкнул здоровяк и замахнулся.

Комментатор выскочил за дверь.

– Правильно я его на хрен послал, – потягиваясь, пробурчал Илья. – Надо расслабиться. Бабу сниму поприличней. Выпью, пожру наконец по-настоящему. А сейчас пивка!

Он выглянул в приоткрытую дверь, громко позвал:

– Хозяйка!

– Что вам? – По длинному гостиничному коридору к нему шла молодая симпатичная женщина.

– Девушка, – улыбнулся Илья, – у вас в Пензе пиво отличное. Не могли бы вы принести мне бутылочки четыре? Я, разумеется, заботу вашу оплачу…

– Сейчас, – кивнула она.

– Желательно похолодней! – крикнул ей вслед Илья.

У придорожного кафе остановилась «восьмерка».

– Я сейчас, – кивнул водителю Борис и пошел ко входу.

– Какие люди! – весело и удивленно встретил его пожилой хозяин кафе. – Привет, Борис. Я слышал, ты вроде у какой-то женщины остановился. Честно сказать, не поверил сразу, а потом нет тебя и нет. Значит, думаю…

– Мне деньги нужны, Гусев, – не дал договорить ему Борис. – Насколько помню, ты мне должен еще с прошлого года.

– Так ты же пропал. А насчет долга… конечно, я должен тебе был восемь тысяч. Сейчас… – Он крикнул: – Таня! Вынеси мне мою сумку.

Борис закурил «Опал».

– Все, – ехидно улыбнулся Гусев, – «Винстон» курят.

– Эти дешевле, – спокойно ответил Борис.

– Я слышал, у тебя права отняли. И как же теперь?…

– Кто много слышит, долго не живет.

– Да я так, – испугался Гусев, – просто спросил.

– Хорошо, – буркнул Борис. – Поторопи ее. – Он кивнул на кафе. – Мне еще пылить триста с гаком.

– Ты к себе?

– Гусев, – Борис усмехнулся, – действительно мы давно не виделись.

– Извини, – стушевался Гусев.

– Вот, Антон Иванович. – Из кафе вышла полная женщина и отдала ему сумку. Он взял и достал из нее бумажник. Хотел открыть, но Борис выхватил бумажник и, вытащив оттуда все деньги, легко бросил бумажник хозяину.

– Долг заберу, а что сверх – потом рассчитаемся.

– Так это, – понизил голос Гусев, – видишь? – Он покосился на стоявший рядом с его кафе вагончик. – Тоже открывает. Ты бы подослал к нему ребятишек, пусть они…

– Я этим уже давно не занимаюсь, – усмехнулся Борис и пошел к машине.

– Сволочи, – прошептал ему вслед Гусев. – А не дать – спалят на хрен. Не занимается он!.. Сам-то и не занимался никогда. А приезжали от Волка.

– Так это он и есть Волк? – спросила женщина. – Говорят, его недавно с пистолетом арестовали. Но отпустили.

– У него раньше все было увязано, – буркнул Гусев. – Он ведь и воевал, и в тюрьме сидел. Вроде ни с кем и повязан не был, а так, – он махнул рукой, – обирал кое-кого.

– Слышал? – Водитель взглянул на Бориса. – В Москве снова…

– Сейчас это тема номер один. Но чеченцы сами себе неприятности ищут. На кой хрен в Дагестан полезли? Расчувствовались! – усмехнулся Борис. – Басаев у них народный герой. А он, сука, беременными женщинами в Буденновске прикрывался. Джигит!.. – Он выругался.

– Слышь, – нерешительно проговорил водитель, – деньги лучше бы вперед…

– Так если я тебя сделать решил, – усмехнулся Борис, – какая разница, когда отдавать. Но если тебе спокойней будет, держи. – Он отсчитал пятьсот рублей и протянул водителю.

– Я с тобой потому в такую даль поехал, – взяв деньги, сказал таксист, – что видел несколько раз, как ты с нашими парнями катался.

– Забудь об этом. Я просто пассажир.

– Так и есть.

– Останови-ка, – увидев палатку, бросил Борис. – Надо попить с собой взять да сигарет купить. А ты жрать не хочешь?

– Да не отказался бы.

– Чуть дальше есть классное кафе, с виду не очень, но готовят на большой. А мясо в горшочках с картофелем вообще высший пилотаж. Объездную Рассказова пройдем, и остановишь. Покажу где.

Вверху приоткрылся люк. Круг света упал на старый вытертый ковер. Лежавший на нем худой, давно не бритый и не стриженный человек в лохмотьях, подняв вверх изможденное лицо, прищурил глаза.

– Русский, – раздался сверху насмешливый голос с заметным кавказским акцентом, – принимай!

На некоторое время солнечный квадрат закрыл фигуры двух бородатых мужчин, державших человека с мешком на голове. Гортанно переговариваясь, они спустили его ногами вперед и вытряхнули из мешка. С громким хохотом закрыли люк. Человек дополз до сброшенного.