Виктор Доценко - Икона для Бешеного

Икона для Бешеного

Любимой жене Наташе и появившемуся на свет в день подписания этой книги в печать моему сыну Савушке, ПОСВЯЩАЕТСЯ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Уважаемый Читатель!

Если по предыдущим книгам этой серии Вам довелось познакомиться с Савелием Говорковым по прозвищу Бешеный, прошу простить Автора за короткое напоминание об основных событиях одиссеи нашего героя. Делается это для тех, кто впервые встречается в этой, двадцать первой, книге серии с главными персонажами повествования.

Итак, Говорков Савелий Кузьмич родился в шестьдесят пятом году прошлого столетия, трех лет от роду остался круглым сиротой. Детский дом, рабочее общежитие, армия, спецназ, война в Афганистане, несколько ранений… Был несправедливо осужден. Чтобы доказать свою невиновность, бежал из колонии, встретил любовь — удивительную девушку по имени Варвара, был реабилитирован, но во время столкновения с врагами потерял любимую — Варвара погибла.

В отчаянии он снова отправляется в афганское пекло, чтобы найти там смерть. Получил еще одно тяжелое ранение, был спасен тибетскими монахами и в горах Тибета обрел Учителя, прошел обряд Посвящения…

Обстоятельства сложились так, что Савелию Говоркову пришлось сделать пластическую операцию, сменить имя и фамилию. Он стал Сергеем Мануйловым: невысоким, плотного телосложения блондином с тонкими чертами лица и пронзительно–голубыми глазами.

В предыдущей книге «Тень Бешеного» рассказывалось о том, как открытая российским ученым технология тотального контроля человеческого поведения привлекла внимание могущественных враждебных стране сил. С помощью своего друга и учителя Савелия Говоркова Константин Рокотов выходит на след профессиональных убийц, пытающихся завладеть дьявольским изобретением…

Книга заканчивается так:

«…Оказавшись в холле, Константин немедленно бросился к глобусу и крутанул его против часовой стрелки. Потайной вход за камином открылся, и Джулия нырнула туда, не думая о возможной опасности. В ее голове была только одна мысль, которая затмила все остальные, и ей до боли хотелось убедиться, что она ошиблась насчет тени.

Константин последовал за ней. Оказавшись внутри, он догадался надавить на красную кнопку подобия пульта справа от проема, и камин немедленно встал на место. Теперь тайный проход не скоро найдут, если найдут вообще: именно поэтому Константин прихватил кассету с записью.

Они помчались по слабо освещенному подземному коридору. Свет исходил от редких лампочек, укрепленных под потолком. Следовало быть внимательны ми, чтобы не натолкнуться на укреплявшие стены деревянные балки.

Через пару сотен метров они обнаружили короткую лестницу, ведущую вверх. Константин поднялся по ней и, осторожно откинув люк, выбрался наружу, затем помог подняться Джулии.

Они оказались в рыбацком сарайчике, судя по удочкам и сетям, развешенным на стенах. Сквозь щели между досками пробивался дневной свет.

Джулия распахнула дверь.

Это был берег реки. Прямо к ней уходил широкий деревянный помост. У его противоположного конца стоял на воде, едва покачиваясь, роскошный белоснежный катер. На палубе находился маленький столик с бутылкой шампанского и высокими хрустальными бокалами.

За столиком сидели трое: Водоплясов в своей коляске, улыбающийся человек средних лет с восточным типом лица и человек, сидевший спиной, лицо которого рассмотреть было невозможно.

Ничуть не удивившись появлению Рокотова и Джулии, улыбающийся человек поднял бокал, словно приветствуя их. Вслед за его жестом взметнулась рука и того, кто сидел спиной. В ней был виден какой‑то пульт. Через мгновение раздался мощный взрыв в том месте, где находился дом Молоканова. От лаборатории, которой так гордился Аристарх, не осталось и следа.

К счастью для милиционеров, взрыв раздался, когда они только подъезжали к воротам, и из них никто не пострадал.

В тот же момент мощный двигатель катера взревел, резко сорвался с места и исчез за речным поворотом, подняв большую волну, которая подкатила к самым ногам Джулии.

Костик сразу догадался, что этим третьим был его учитель Бешеный, только что преподавший ему очередной урок. Но Джулии, держа слово, данное Савелию, он, естественно, ничего не сказал…

Когда‑нибудь Константин узнает, что Бешеный оказался в доме Молоканова не случайно. Во всем разобраться помог наночип, обнаруженный Савелием в теле китайского профессора, на которого они вышли благодаря всеведущему Широши. Но обо всем этом когда‑нибудь в другой раз… А сейчас оставим наших героев в покое: им нужно отдохнуть, чтобы с новыми силами бороться со Злом, которого еще очень много на нашей маленькой Земле…»

ПРОЛОГ

Окрестности Ельца, 1385 год.

Время встречать своего брата, великий Тамерлан!

Тамерлан открыл глаза, но не торопился встать, чтобы выйти из шатра и наблюдать, как поднимается Солнце, его названый брат. Каждое утро верный Будиг–хан, сын Маликена, двоюродного дяди Тамерлана, будил его этой фразой. И каждый раз Тамерлан не торопился, чтобы слуги видели: Тамерлан не спешит склонить голову перед Солнцем. Они — Тамерлан и Солнце — равные хозяева этого мира: Тамерлан — на земле, Солнце — на небе.

Когда Тамерлан вышел, первые лучи Солнца пересекли реку Сосну от берега до берега, как перила золотого моста, соединившего Великую Русь и Золотую Орду.

Позади, за спиной Тамерлана, дымились руины русских монастырей, деревень и старинного города Ельца, устоявшего перед дикими набегами половцев, но захлебнувшегося в визжащем потоке хлынувших на Русь татарских полчищ Тамерлана.

Наша цель — Последний Берег Последнего Моря! — кинул клич великий Тамерлан.

И миллионы воинов, склонив головы, дали клятву верности, кровью поклялись выполнить приказ брата Солнца.

Зажмурившись, Тамерлан стоял на холме, подставив лицо ласковым лучам еще молодого светила и прислушиваясь к звукам оживавшего лагеря.

О, эти дивные звуки проснувшегося войска!

Крики нойонов и туменников, собирающих отряды для проверки.

Истошные вопли непотребных девок, которых плетьми гонят прочь из лагеря, потому что женщина в бою — плохая примета.

Ржание лошадей, вернувшихся с водопоя и жадно накинувшихся на овес.

Тысячи и тысячи тонких струек дыма, устремившихся к небу от костров, над которыми уже булькает в казанах вареная баранина с перцем — еда настоящего воина, от которого идет одуряющий запах по всему необъятному полю.

Тамерлан открыл глаза и тут же зажмурился.

Верный Будиг–хан подскочил к повелителю, ожидая приказаний.

Тамерлан молчал. Он не хотел, чтобы по войску пронесся слух, что Великий видел плохой сон. Это — дурное предзнаменование перед битвой за Москву.

Сегодня ночью Тамерлану снился адский огонь, пожирающий его людей и лошадей.

Тамерлан проснулся в холодном поту и велел вызвать толкователя снов. Но тот ничего не мог сказать, дрожащими руками перебирая нанизанные на бычью жилу человеческие позвонки. В гневе Тамерлан приказал привязать толкователя к четырем лошадям и выпустить в поле. После этого заснул спокойным богатырским сном.

— Велишь ли выводить войска в поле, Великий? — тихо спросил Будиг–хан.

Тамерлан кивнул и вернулся в шатер облачиться в доспехи. Он знал, что сеча будет страшная, русские так просто не расстанутся со своим городом, который считают святым. Но для Великого Тамерлана Москва — лишь заноза в пятке, полученная на пути к Последнему Морю.

Позже, когда Тамерлан стоял на холме в окружении нойонов и осматривал поле будущего сражения, он почувствовал что‑то неладное.

Вот она, русская земля — беззащитная, плодородная, с богатыми городами и сильными людьми. Скоро от них останутся обгорелые останки — законная добыча воронов.

Тем не менее что‑то настораживало, угнетало и мучило Тамерлана. Что‑то заставляло его медлить и не давать сигнал к наступлению.

Нойоны горячили коней, показывая удаль, воины пускали стрелы в воздух, определяя направление ветра, в лагере затаптывали костры и сворачивали шатры.

Войско замерло. Великий миг, кода мановение руки одного человека решает судьбы мира.

Тамерлан вздохнул, задумался, бросил поводья, готовясь дать сигнал…

И в этот миг словно порыв ядовитого ветра пробежал по полю. Сотни тысяч лошадей пришли в смятение, издавая безумное ржание, тряся гривами, выбивая копытами комья земли и задирая хвосты. Пена появилась на конских мордах.

Напрасно всадники пытались успокоить животных. Порядок, непререкаемый в войсках Великого Тамерлана, нарушился, стройные ряды распались.

Туменники носились между рядами, истошно вопя, охаживая плетьми людей и коней.

Вот уже кое‑кто из военачальников выхватил кривую короткую саблю и наотмашь рубанул одного–другого воина, наводя порядок.